– А я вот на север улететь не могу. Вот кому летом нужен Архангельск?
– А что, билет нельзя купить?
Тут я полностью убедился, что на Альфе Центавра всё настолько запущено, что они своих командированных на Землю не инструктируют.
Довёз девочек до аэропорта, помог им сдать багаж, окинул взглядом позавчерашние головы и успокоился: все на месте, даже в том же порядке.
От нестерпимой духоты вышел наружу. К центральному входу подходили автобусы, из которых выпрыгивали люди, которых тут же поглощал Молох аэровокзала. Как они там все помещаются?
Сознание начало прогонять мимо меня галлюцинации, спасаясь от которых я снова поехал в город.
Добрался опять до случайной остановки, вышел. Пыль, солнце, ветер. Сигареты. Во, надо купить. В киоске сдачи не оказалось, пришлось взять две пачки.
Сел в трамвай без номера, совершил трамвайную экскурсию по городу, но ничего не запомнил.
– Выходи, конечная, – сказала мне весёлая вагоновожатая.
Я вышел. И пошёл. Пошёл дождь в смысле. Пришлось забежать в какой-то двор-колодец и спрятаться в подъезде. Больше нигде я не видел таких подъездов-стаканов: высокие окна, пролёты с семиметровыми потолками, чугунные перила.
Дождь закончился вместе со световым днём. Наступил вечер.
Это не те южные крымские вечера, когда хоть глаз коли. В августе вечера в Питере жидкие, как столовский суп: плавают огрызки подсвеченных облаков, по небу рассыпаны хлебные крошки бледных звёзд. Уныние 80-го уровня. Ни лягушка, ни зверушка, ни день, ни ночь. Собачьи слюни.
Посмотрел на часы. Два ночи. Иду по тротуару. Улицы пусты, звуков никаких, хочется спать до такой степени, что готов вернуться в тот подъезд, отжатый большевиками у буржуев, и там поселиться.
– Молодой человек!
Культурная столица, что с неё взять? А где привычное «слышь, ты»?
– У вас закурить не найдётся?
Тут надо сделать лирическое отступление для тех, кто родился в декабре. Раньше все магазины закрывались в 19:00. Иногда в 20:00. Совсем иногда некоторые в 21:00, но это был один магазин на весь город с населением более миллиона жителей. Остальные магазины работали до 19:00. Купить что-либо ночью ни одному вменяемому человеку не приходило в голову: такой услуги в стране не было в принципе. Не то что не было, а её не было вообще никогда и нигде.
– Есть.
– Ой, спасибо! А то мы тут загуляли – гости приходили. И сигареты закончились.
От арки чёрного провала двора отделились две тени, на свету оказавшиеся парой сорокалетних людей – мужчины и поддерживающей его женщины.
– Вот вам пачка, чтобы до утра не страдать.
– Как? Миша, проснись, целую пачку нам дают! Вот, возьмите деньги!
– Спасибо, у меня есть свои. Курите и отдыхайте.
– Миша, а почему бы нам не пригласить молодого человека в гости? Вы же до торта так и не дотянули, а я так старалась!
Через пару минут мы все сидели при свечах за журнальным столиком и пили чай с тортом. Хозяйка периодически скрывалась на кухне, домывая послегостевую посуду.
– А вы чем занимаетесь? Учитесь, работаете? – завела она светскую беседу.
– Я учусь в военном училище. Закончилась практика, пытаюсь улететь в отпуск.
– А какое училище? – уточнил хозяин Миша.
– Военно-морское. В Севастополе. Имени Нахимова.
– …Галочка, – у Миши задрожали губы, – Галочка, иди сюда! Нет, Галочка, захвати в шкафчике водку и немедленно сюда!
В комнату вбежала женщина с девичьим именем и початой бутылкой водки.
