– Давно хотелось с тобой поговорить. Это уже переходит все границы. – Тон Виктора был самый что ни на есть начальственный.
– Что переходит? – Алекс был искренне удивлен и не понимал, в чём причина этого разговора. Виктор пригладил свою лысину, опустился в кресло и поправил бумаги на столе. Затем нахохлился, придавая себе вид поважнее, и сурово взглянул на подчинённого.
– Я давно заметил, – начал он, – каждый понедельник, а то и чаще, ты приходишь на работу с красными глазами, весь какой-то помятый, теперь вот и засыпаешь на работе. Посмотри на себя.
– Да это же…
– Ты – лицо нашей компании! – остановив жестом попытку Алекса ответить, с жаром произнёс Виктор.
Алекс посмотрел в небольшое зеркало, висящее на стене по его правую руку. Оттуда на него смотрел темноволосый, с правильными чертами лица, но уставший и не совсем понятного возраста, человек с синеватыми пятнами под глазами и недельной щетиной. Тут он задумался.
– Не считая того, что, похоже, в мешках под своими глазами я прячу, как минимум, пару килограмм картошки, не вижу ничего страшного. Я куплю какой-нибудь крем.
Виктор смотрел на него без тени смены настроения. Алекс сменил тактику:
– Как бы я не выглядел. Меня же никто не видит. Разве я плохо делаю свою работу?
Виктор развёл руками.
– Ты должен быть внимателен, да к тому же проверять ошибки твоего коллеги, который вечно ворон считает, но ты приходишь в таком состоянии, что я боюсь, как бы мне не пришлось проверять ошибки после тебя!
– Разве я плохо делаю свою работу? – повторил Алекс, совершенно уверенный в себе. – Разве не всегда всё проверю по сто раз, разве давал повод усомниться в себе?
– Я не могу знать наверняка, но и не хочу рисковать, – глядя исподлобья, тоном, не терпящим возражений, сказал Виктор. – Я готов признать, что ты неплохой… хороший сотрудник, но всё это уже не в первый раз. Если я увижу тебя еще раз в таком состоянии, нам придётся распрощаться. Без положительных рекомендаций. Это тебя достаточно мотивирует?
Алекс вскочил со стула, абсолютно сбитый с толку. Претензии Виктора казались ему абсурдными, как будто высосанными из пальца только потому, что босс заскучал.
– Знаете, – сказал в сердцах Алекс, – если вас так заботит, как выглядят ваши сотрудники, почему бы вам не попросить одного нашего коллегу надевать по утрам ОДИНАКОВЫЕ носки. У половины офиса уже рябь в глазах. Плохо сказывается на работоспособности.
– Он, конечно, не нобелевский лауреат, зато старается побольше тебя. Парень цель себе поставил и идёт к ней, – ответил Виктор, заметно багровея.
Алекс выскочил из его кабинета. Схватив со стула своё пальто, он мельком кинул взгляд на Дэна и почувствовал укол совести. Весь их отдел уже давно смеялся над тем, что Дэн всё время ходит в разных носках, иногда настолько разных, что было непонятно, как он сам этого не замечает. Алекс был единственным, кто не смеялся – из вежливости и просто потому, что не считал это смешным. Сейчас же он пожалел, что сказал про коллегу начальнику, несмотря на то, что последний и сам про эти злосчастные носки любил пошутить.
Однако Алекса этот разговор определённо взбодрил. Босс всегда казался ему достойным человеком, но сейчас – что это вообще было? Без положительных рекомендаций решил уволить за уставший внешний вид! Вот это кувырок. Гандоныш. Мало того, что хочет уволить, да еще и так, чтобы больше никуда не взяли. А всё потому, что босс сидит в своем кабинете, как в чулане, и пытается показать, что он тут важная шишка. Частенько, думал Алекс, начальники не терпят, когда их подчиненные занимаются чем-то кроме работы, даже в свободное время. А уж тем более, чем-то, похожим на веселье. О, это проблема не одной лишь конторы, думал Алекс. Проблема государственного масштаба – правительство тоже изобилует идеями, как отнять любые развлечения и заменить их чем-нибудь ненужным. Вот и Виктор ведёт себя в духе большого правителя и зарубает саму возможность веселья. Веселья, которое потом отражается на лице в виде мешков под глазами. И всё же, это было как-то слишком.
