– Жаль твоего друга, – кинула Куртизанка. – Вы ведь были друзья, да? С Дворянином.
– Дворянином? Хах.
Дворянин больше известен ему как Мэйкон Торн – обычный парень, которого постоянно задирают в школе. Вторым был Роберт Полио – итальянец по отцу и местный по матери. И Солдат – Генрих, был на голову выше любого до девятого класса. Он дружил с ними потому, что их взгляды были близки, а враги – общими. Вот только его задирали реже, чем кого-либо, ведь он мог и врезать, о чём сам не знал. И поэтому он был единственным из трёх, кто мог пробиться к славе и не быть забитой собакой, какой он являлся. В один день поступило предложение подстроить встречу самой толстой и прыщавой девочки и одного из трёх изгоев: звонили и слали письма другие люди, так, что жертвы насмешки думали, что им пишут настоящие одноклассники. Ему писала Эмилия Смит, что только рассталась со своим парнем и якобы искала поддержки. Девушка со стройной фигурой, грудью четвёртого размера и пышными губами. А ей – тот самый парень, которого она якобы бросила, типичный качок, занимавшийся футболом. В итоге толстая девочка и изгой встретились, думая, что идут помочь самым красивым людям школы. И оба получили только насмешки и новые слухи о них. Этим парнем был сам Генрих. А тем, кто предложил это подстроить, – Мэйкон Торн, он же Дворянин, что славился только своим актёрским мастерством со средней школы. Это актёрство и вывело его одного из трёх неудачников в список успешных. А затем привело и в театр. Дорога от школы до дома у Дворянина проходила через переулок на Смол-стрит, где никогда не было ни единой души, но часто сидели парни в спортивках с ножами в кармане, которые нуждались в чужих кошельках. Именно в этом проулке Солдат ждал его, представляя, как его кулак прилетит в челюсть зазнавшегося актёра с такой силой, что зубы погнутся и попадают на язык, а кровь заполнит рот.
– Да, мы были друзьями. Достаточно давно, – кивнул Солдат. Он смотрел на труп Дворянина и не ощущал облегчения от его смерти. Он не чувствовал ничего.
Куртизанка ещё раз посочувствовала, засунула в рот сигарету и перевела взгляд на барную стойку.
– Ты что-то слишком весел для детектива, – сказал Бармен.
– Я слишком привык видеть смерть, у нас что-то типа партнерства. И если бы я грустил по каждому трупу, то уже сам застрелился бы от депрессии.
– Или ты хотел его смерти и теперь рад этому.
Детектив вздохнул и налил себе виски:
– Может быть. Только как бы я это сделал?
Никто не ответил.
– То-то же, – ухмыльнулся Детектив.
Куртизанка презрительно посмотрела на него, выпуская дым изо рта.
– А кстати, ты неплохо оказывал первую помощь, – продолжил Детектив, отпив виски и поморщившись. – Где ты научился этому?
– На работе.
– А кем ты работал?
– Барменом.
– Вот так ирония. Бармен играет роль бармена, – усмехнулся он, смотря в стакан. – Как вообще ты в театр попал?
Тот явно не хотел отвечать ничего и потому буркнул:
– Тебя не касается.
– А что, барменов учат оказывать первую помощь?
– Ответ тот же, что и раньше.
Куртизанка спрыгнула со сцены, затушив сигарету, и направилась в сторону Детектива:
– Я хочу пива.
Спектакль обвинений ей явно наскучил.
– Прошу, – Детектив протянул бутылку из-за стойки, Куртизанка подошла, взяла её и открыла с легким пшиком. Стекло в оранжевой обёртке с рисунком улыбающегося яблока. Затем вернулась на своё прежнее место – на край сцены, свесив одну ногу меж тёплых лампочек, а другую подобрав под себя.
