– Так – в моей голове была сплошная каша: я никак не ожидал от нее каких-либо умных слов, не говоря уже о длине текста. – То есть жизнь – это и танец, и партнер…
– Это танец. Когда я говорю «партнер», не воспринимай его как… человека или что-то в этом роде. Просто представь себя, танцующего в одиночку, но так, будто ты держишь чьи-то руки, талию, двигаешься в легком, красивом темпе…
Она улыбалась и смотрела мне в глаза, показывая сказанное изящными плавными движениями, буквально танцуя, сидя у барной стойки. Мне, конечно же, ничего не оставалось, как просто стоять и наблюдать, медленно отпуская строптивость, принципиальность и мораль, пока вдруг не заметил, что она почти залезла и села на барную стойку.
Прозвучит странно, но больше всего мне не понравилось то, что я ровным счетом никак не поддерживал тогда разговор, понимаешь? Просто слушал и задавал разные вопросы, а ей и этого хватало. Обычная девушка, которая хотела выговориться, показать, что не так глупа, какой сама себя считает, а заодно и закадрить симпатягу вроде меня. Прежде чем продолжу, признаюсь, что если бы она не дала всему этому неправильное продолжение, не поспешила бы, однозначно заманила абсолютно в любое место…
– Когда ты так говоришь, даже я, не любящий танцы человек, начинаю меняться во мнении – сказал я, широко улыбаясь, посмотрев ей в глаза.
– Тогда иди ко мне – она оглянулась. – Мы ведь здесь одни, разве не так? Я научу тебя танцевать – с этими словами она снова начала красиво двигаться. Но каким бы соблазнительным ни был тот портрет, каким крутым я в тот момент себя ни чувствовал, все для меня было слишком дешево и как-то примитивно. Не знаю, Билл, вся прелесть юности состоит именно из таких спонтанных фрагментов. Мы принимаем импульсивное решение, а потом живем, вспоминая о нем с улыбкой, даже когда ошиблись. Мне всегда было страшно принимать такие решения, потому что моя фантазия и разум работали слишком уж хорошо, понимаешь. В первую очередь мне было ее жаль, и только после этого хотелось всего остального: танец, поцелуй, секс… Не знаю, может, я все-таки перешел границы, но даже это мне пошло на пользу.
– Знаешь, чем отличается дешевый флирт от романтики? – сказал я, подойдя к ней ближе.
– Чем? – сказала она, широко и страстно улыбнувшись, как вдруг ее лицо изменилось. Она посмотрела на меня с осуждением, удивлением и… Одним словом, она возненавидела меня так же быстро, как заинтересовалась.
– Очевидно, не знаешь – как ни в чем не бывало сказал я, отдалившись от нее. – О дешевом флирте обычно вспоминают с сожалением, а о романтике – с ностальгией. Красивее тебя я никого не встречал, но, не пойми меня неправильно, с помощью обычных слов ты умудрилась исказить собственную красоту.
– Да пошел ты! – крикнула она, спустившись со стойки. Было ясно, что она всего лишь импульсивная, простодушная красавица, переменчивая как осенняя погода.
– Ну да, конечно – улыбнулся я, чувствуя себя неприятно, но выносимо. – Я не хотел нагрубить, но ты сама решила станцевать с жизнью не в том темпе – сурово посмотрев ей в глаза, ответил я. – Прости, если обидел. Выпивка за счет заведения.
Все случилось очень быстро, и она еще не осознавала, что именно. Она просто стояла, смотря мне в глаза, держа сумку у груди дрожащими от злости руками, но на ее лице я видел лишь обиду. Она была не плохой, только слишком легкомысленной. Мне часто казалось, что мои действия больше выглядели как осуждение и были высокомерными, но при любом раскладе, если человек думает, что танцует с жизнью, он хотя бы должен знать движения.
