Парень присел, подвинулся ближе, заглядывая девушке в глаза, медленно произнес:
– Эос говорила?
Джин закрыла лицо рукой.
– О боже. Все, ложись спать! Хватит болтовни.
– Но ты же сказала, что ее нет, что она не работает! Женя! Жень, она все-таки работает? Работает, а?
– Спать!
– Фигушки спать! Ты мне все расскажешь! – он повалил ее на землю, – Ну, рассказывай!
Она засмеялась.
– Ты прям как админ из Зоо – «сейчас все мне расскажешь, девочка!». Ну ладно, ладно. Пусти.
– Будешь рассказывать, или нет?
Он крепко держал ее за руки, прижимая к земле.
– Если не отпустишь, я кину тебя в озеро! Я сильнее, ты знаешь!
– Не пущу. Не кинешь.
Наклонился к ней ближе, так, что Джин чувствовала его дыхание. Она опустила глаза, отвернулась в сторону.
– Саш, слезь.
Он осторожно поцеловал ее в щеку.
– Не надо. Слезай.
Сашка медленно поднялся на ноги, отошел в сторону.
– Извини.
Девушка села, посмотрела на него, кусая ноготь на большом пальце правой руки.
– Глупый. Ты не должен думать обо мне, как…
– Не маленький уже, – нашел камень, зашвырнул в воду, – Я же говорил, что мне восемнадцать. Не поверила, что ли?
Она встала, подошла к нему. Потянула за руку, заставляя сесть на теплую землю.
– Верю. Ложись спать.
Южный барьер приближался. Бетонная преграда вздымалась вверх на невообразимую высоту, простираясь направо и налево на многие километры. Джин искала вход. Они дошли до самой стены и теперь двигались на восток, вдоль барьера. Солнце уже раскалилось, согревая и радуя дневным светом, и только голод не давал покоя путешественникам.
– Хоть бы крысятину какую сожрать!
– Потерпи. Где-то здесь, я знаю… А, вот же!
Поворот колеса, скрип, и тяжелая створка гермоворот распахнулась.
– Закроешь сам? – Джин обернулась, когда вошли внутрь.
Сашка не ответил, с сопением притянул дверь, закрутил замок настолько сильно, насколько было возможно.
– Молодец. Идем дальше.
Им пришлось подниматься по лестнице, сначала по одной, потом, после перехода через вспомогательный коридор, по другой. Джин остановилась у двух дверей – одна напротив, другая по правую руку. На той, что была прямо перед ней, красовалась надпись: «Через 1000 м нулевая гравитация!».
– Вообще нам туда. Но сначала…
– Пожрать!
– Да, сначала пожрать.
И она открыла дверь справа. Больше всего помещение было похоже на маленькую подсобку. Да оно, наверное, ею и являлось, только в далекие, давно уже забытые времена. Сашка бухнулся на диван из кожзама, подняв тучу пыли. Джин осмотрелась, щелкнула несколькими переключателями на небольшом пульте.
– Ни черта не работает! Жаль. На холодильник надежды нет, даже не хочу его открывать.
Она полезла по шкафчикам, перебирая коробки, пакеты…
– Держи! – кинула парню цветастую пачку чего-то хрустящего.
Он справился с упаковкой, понюхал.
– Что это?
Но не дождался ответа, впился зубами в крошащийся брикет из волнистых нитей.
– Вермишель быстрого приготовления. Заваривать ее тут негде, так что лопай как есть, – она некоторое время наблюдала, как Сашка с удовольствием терзает сухую вермишель. – Хотя, вижу, тебя ее приготовление мало волнует.
Она усмехнулась и вскрыла еще одну пачку, для себя. Насытившись и запив нехитрую трапезу озерной водой, они лежали некоторое время на диване, потеснившись, чтобы поместиться вдвоем.
– Чо, пойдем дальше? – Сашка повернулся, посмотрел на Джин.
– Обожди, торопыга. Дай жратве улечься в желудке. Нам сейчас в невесомость ползти.
