Постфактум - страница 10

– Нет.

– Никакой я не мастер. Железо и другие металлы… Я никогда не чувствовал их, а они не подчинялись моим рукам. Мой род, издревле славившийся своими непревзойдёнными, хитрыми и крепкими замками, надёжно запиравшими сокровищницы по всей Руси и за её пределами, лишился одного из своих продолжателей. Я не мог и ключа выточить, не говоря уж о сложных механизмах! Зато магия мне удавалась с пелёнок! Мне, гмуру Южного королевства, жителю Острой горы!..

Эмоциональная речь Годогоста была прервана раскатами новых выстрелов. Услышав истошный женский крик, долетевший со стороны Руин, притихшая Ясмина изменилась в лице. Девушка вскочила с кровати, зажимая рот ладонями, по щекам её вновь побежали слёзы.

– Это Ирада, моя бедная тетя, – прошептала девушка сквозь рыдания. – Вот уже несколько месяцев она не могла подняться с постели. Болотный клещ укусил её за спину, и у неё отказали ноги.

Снова слёзы. У этой девицы всё время глаза на мокром месте. Илья не припоминал, чтобы девочки в Интернате вели себя настолько сентиментально. Борьба за лучшие места в казарме, за понравившихся парней, одежду и совсем уж дефицитную косметику делали из них жестоких, алчных стерв. Показать слёзы – значит, показать слабость. Это было недопустимо. Ясмина же – другая. Её внутренний мир соответствовал привлекательной внешности. Как, впрочем, и уродства интернатских девчонок согласовывались с их же мировоззрением. Даже бесформенная глыба жира – воспитательница Сабина – выглядела на их фоне вполне сносно.

– Она единственная, кто ко мне хорошо относился после смерти папы, – Ясмина, не находя себе места, стала мерить подвал шагами. – Твари, они убили её!

– Так что же мы её не забрали? – искренне удивился Годогост. – Если бы ты сказала…

– Она была обречена, – перебил его Илья. – Укус болотного клеща убивает жертву, пусть сама смерть и затягивается на несколько мучительных месяцев.

– Эвона как! Да только Годогост и не такую хворь сымал. Врачевать – не воевать, тут другая ворожба нужна, но и она мне подвластна! – с серьёзным видом произнёс гмур, оглаживая черную бороду.

– Не успели бы, – девушка вновь присела на скрипучую кровать. – Пилигримов много, всех бы перестреляли.

Занявший лавочку Годогост заворчал на незнакомом языке, полез под балахон, доставая знакомые тряпичные мешочки. Тонкая полоска света из-под неплотно закрытой двери колыхнулась, на мгновение исчезая. Кто-то был снаружи. Затрещали кусты и путники напряглись, вслушиваясь в звуки. Пилигримы? Неужели нашли?

Крысиная морда протиснулась в щель, слизистый нос, лишенный усиков, стал обнюхивать помещение.

– Вот же тварь, напугала! – с облегчением выпалил Илья, замахиваясь на мутанта рукой. – А ну, пошла отсюда!

Мутант взвизгнул и исчез из виду.

– Хитрая сволочь, на разведку приходила, ночью здесь их будет целая стая, – Ясмина поёжилась, обхватив руками узкие плечи.

– Вы собираетесь провести здесь ночь?! – удивился Годогост. – Неужели нет более безопасного и добротного места?

Молодые люди переглянулись.

– В округе такого нет, – выразил общую мысль Илья.

– Боги, что же это за мир такой жалкий?! – выпуская густой дым, проговорил Годогост и добавил, сверля присутствующих строгим взглядом:

– Вы как хотите, но мне надо возвращаться домой! Пока ещё не знаю как, но я обязательно найду способ!

Когда Илью выпустили из карцера, и он приступил к ежедневным обязанностям на свинарнике, голод уже сводил его с ума. Днём, когда солнце нещадно палило изуродованную войной местность, было ещё терпимо. Тяжёлая работа на жаре выматывала, а жажда приглушала все остальные потребности. Но так не могло продолжаться вечно, силы оставляли молодое тело, парень сильно похудел и едва справлялся с поручениями.