Людивина отступила на шаг. Она стояла на краю колодца. Самого близкого к преисподней места на земле.
– Сюда когда-то спускались лифты, – сказал Вронски. – Мы с вами на платформе техобслуживания.
– Жуткое зрелище.
– Поэтому вы и заставили меня пойти с вами?
Он привычно потянулся к бороде и наткнулся на маску. В темноте Людивина почувствовала его тревогу.
– Что-то не так? – спросила она.
– Стараюсь не смотреть на них, – сказал он, кивнув на тела.
– Понимаю. Убедитесь, что «Гектор» не устроит проблем, а мы займемся жертвами, и все будет хорошо.
Но Людивина совсем не была в этом уверена. Она ничего не могла с собой поделать – все представляла, как женщины поднимаются, словно колонна иссохших мумий, и подкрадываются из-за спины, чтобы столкнуть их с Вронски в пустоту.
Людивина почти слышала их.
Слышала, как старые зубы перемалывают птичьи черепа. Свирепо их жуют.
Все ближе и ближе.
Они пробыли в этом склепе уже больше сорока пяти минут. Торранс с Людивиной изучали расположение тел, их позы, внимательно читали записи судмедэксперта.
Фред Вронски обследовал стены, трещины, следы сырости и делал пометки в блокноте, стараясь держаться подальше от трупов.
Из входного коридора донеслось шуршание комбинезонов, и в зал вышли пять человек. Людивина сразу узнала одного из них по массивному силуэту.
– О, Сеньон!
Чернокожий гигант улыбнулся ей одними глазами.
– Тебе без нас никак. Все-таки ухитрилась подвязать нас к делу, – пошутил он, даже не оглядевшись.
Рядом с ним стоял Гильем Чинь, бывший финансовый следователь, который обычно выглядел как банкир. Людивина сразу поняла, кто еще попал в парижскую группу, набранную по принципу разнообразных умений. Магали со своей челкой и Франк, самого военного вида из всех, с ежиком волос и седыми усами. Лучшие из лучших. Ее бывшие напарники.
Пятый из группы смотрел на нее как-то недобро. Его атлетическая фигура едва помещалась в комбинезоне. Ферицци. Другой отдел, другой характер.
– Генерал дал нам информацию, – сообщила Магали, – и послал осмотреться на месте.
Людивина шагнула в сторону, пропуская коллег, и те осторожно обошли зал, обращая внимание на состояние тел, их положение и позу. Скоро все это будет задокументировано и без них. Подробные фотографии, планы, отчеты. Можно легко представить сцену преступления. Но всем жандармам и полицейским известно, что звуки, запахи, обстановку невозможно запечатлеть на бумаге.
В благоговейной тишине они приобщались к месту, стремясь запомнить все детали.
Людивина к ним присоединилась, когда Сеньон и Магали остановились у края колодца и направили лампы в бездушное око тьмы.
– А если внизу есть еще тела? – спросил Сеньон.
– Зачем их разделять? – возразила Людивина. – Зачем оставлять семнадцать тел здесь, а остальных сбрасывать в бездну? Не слишком логично.
– Ну, нас это точно не порадовало бы, – прокомментировала прагматичная Магали. – Не знаю, как бы мы их доставали.
Людивина резко повернулась к телам.
– Все возможно, но меня бы это удивило. Они лежат одна за другой вдоль воображаемого центрального прохода. Как в церковном склепе. Здесь просматривается четкий план.
Магали подмигнула Сеньону и беззлобно пошутила:
– Ну вот опять! Она заставляет мертвых говорить.
– Мы все равно пошлем туда дрон, – сказал темнокожий великан. – Для очистки совести.
Торранс осторожно расстегивала одежду на жертвах, тщательно проверяя ярлыки. Она не отставала от судмедэксперта, который делал все более неожиданные выводы, просвечивая своей лампой мумифицированные конечности. Когда они стали в ускоренном темпе сравнивать трупы, Людивина поняла: там что-то интересное.
