Мышцы живота судорожно сжались. Член болел от необходимости выплеснуть семя в Маргит. Габору физически необходимо было скинуть дикое напряжение. Но Маргит оттолкнула его. Несколько раз. И чтобы наказать ее, он потерпит.
Неторопливо затягивая шнуровку брюк, Габор сражался почти с нестерпимой болью. Сжав зубы, он с трудом выговорил:
— Миклош поделился со мной подробностями вашей нелегкой супружеской жизни.
Маргит как раз одергивала подол платья. Ее плечи едва заметно напряглись. Совершенно бесцветным голосом она глухо произнесла:
— Вот как?..
И это все? Ей ни капли неинтересно, что братец наговорил? В какой-то момент Габор даже позавидовал ее выдержке.
— Да-а-а. – Откинувшись на спинку сидения, Габор с удовольствием рассматривал ложбинку между грудей Маргит. – Оказывается, вы далеко не такая верная жена, какой мы все вас считали.
Маргит вскинула голову и прищурилась. По ее лицу сложно было что-либо прочитать. Она пожала плечами и затянула у горла тесемки плаща.
— Но для вас это ведь не новость.
— Почему же? Я всегда был твердо убежден в вашей добродетели.
— Ну да! Значит, все, что здесь произошло – испытание моей добродетели? Которое я, конечно же, не прошла. И теперь вы уверены, что ваш брат говорит правду. Я права?
Габор удивленно поднял брови. А Маргит оказалась сообразительной. И хоть он не предполагал ничего подобного, но выглядел его поступок не лучшим образом. Действительно, как проверка. И Маргит быстро пришла к этому выводу. Но разубеждать он ее не будет. Пусть лучше думает, что он пытался таким образом ее проверить, чем знает, насколько сильно на него действует. Что рядом с ней, думая о ней, он теряет способность соображать.
— Правы, Маргит. Вы раскрыли мой коварный замысел. Но я все-таки спрошу еще раз: что произошло между вами и Миклошем?
Она тряхнула головой, откинув потрясающей красоты волосы назад. От этого движения по телу Габора снова прошла дрожь. Воображение с готовностью нарисовало десяток картин с участием блестящих черных локонов. Возбуждение, которое немного унялось, взвилось с новой силой. Габор едва не застонал сквозь стиснутые зубы. Эта девчонка сведет его с ума.
— Задайте этот же вопрос ему.
— Уже задал.
— И что он ответил?
— Что вы посмеялись над его доверием, изменив с каким-то крестьянином.
Лицо Маргит вытянулось. Она несколько раз удивленно моргнула и приоткрыла рот. Габор тут же испытал жгучее желание прижаться к ее губам, запустить язык в горячий рот и снова повторить все те поцелуи, которые так внезапно оборвались. Она выглядела слишком нежной и беззащитной. Либо весьма умелая актриса, либо… Нет, ей он верил. А вот брату – ни капли.
— Что ж… – Маргит разгладила последнюю складку на коленях. – На крестьянина вы мало похожи. Возможно, Миклош обознался.
Она попыталась выйти из кареты, наверняка задумав сбежать. Но Габор преградил дорогу рукой.
— Наденьте капюшон. – Он внимательно осмотрел Маргит.
Даже если Миклош следит за ними, вряд ли ее узнает. На ней не только одежда сестры, но и сама Маргит стала иной. Внешность та же, но внутри… Габор вдруг вспомнил слова старухи Бражены. «Тело одна, а душа – другая.» Так, кажется, она сказала. Да нет… Это самая настоящая глупость. Но разве Маргит не изменилась до неузнаваемости? У нее даже походка другая. Раньше она сутулилась и низко опускала голову. Теперь же ходит, гордо задирая подбородок. Не боится отвечать ему, даже откровенно грубить и провоцировать. И в одночасье излечившаяся немота…
