– Ты всегда был глуповатым, дядя Руис?
– А ты всегда была такой коротышкой?
– Я? Коротышкой? Тогда Ангейя по сравнению со мной крошечная креветка! Скажи ему, дядя Луис!
– Что будем делать с этой, па?
– Птенчик?
Даану глубоко вздохнула. Странно было видеть сварту в окружении родственников. Она вроде бы ворчала, но ворчала по-доброму, чуть ли не с умилением.
– Мы ее отпустим. Мы же не нарушители закона. Слушай, ведьма. – Даану ткнула в нее веером. Только сейчас Локи заметила, что сам духовник никуда не исчезал. Исчезали журавли с ткани. – Передай мои слова Кэри Лайне, твоей начальнице по партии. Сегодня, в полночь, в домике на скале ее ждет, чтобы сыграть в наперстки, желтый журавль. Ставка – правда. И половина книжки, которую я украла.
Руис подхватил Кайлах, когда Даану свернула духовник, и галантно закинул на плечо. Женщина даже не сопротивлялась, когда ее привязывали к колонне, лишь удивленно щурилась на Даану. Откуда-то возник Тобиас и присел на корточки рядом с женщиной. Эйлим поднял винтовку, но Даану покачала головой, подозрительно косясь на Валецкого.
– Если разочаруешься в политике и снова займешься делами Утгарда, то пойдем с нами. Смит задумал что-то серьезное, и я хочу выяснить что.
Кайлах сдула упавшую на глаза прядку и задумчиво прищурилась.
– Застегни мне блузку, будь добр, – протянула она, не сводя глаз с Валецкого.
– Еще чего, – холодно ответил он и, сняв с плечиков красный плащ, набросил на женщину. Кайлах сложила губы трубочкой и изобразила поцелуй.
– а-Hwylfawr.
– Мы не прощаемся, ведьма, не прощаемся.
– И где ты пропадал? – прошипела Локи, когда они прошли вниз по лестнице, сквозь гомон фальшивящих духовых в кухне «Террасы».
– Прятался, – беспечно отозвался Тобиас. – Я знал, что у Кайлах ничего не выйдет, а ее ум и способности пригодятся нам.
– Нам, хельхейм? – презрительно протянул Ки, все еще не убирая оружие в кобуру. – Ты оставил Локи-ас одну драться с этой…
– И что бы я сделал? Может, мое прожаренное молнией тельце помогло бы на какое-то время, но я не настолько привлекателен для такой шикарной женщины…
Они вышли из кухни, ловя на себе взгляды испуганных поваров и официантов, в заставленный мусором закоулок, перегороженный фургончиком, на котором слишком веселая корова, подмигивая, откусывала от нанизанного на вилку стейка.
– И все-таки нужно было вмешаться, – упрямо буркнул Ки.
– И все-таки нужно было отдать кончар, – передразнил Тобиас. – Ангейя – девица взрослая, сама бы как-нибудь…
Локи шла чуть впереди, зажимая раненую руку, поэтому удар она не увидела, но услышала. Резко развернувшись на каблуках, она застала, как Тобиас, зажимающий нос, таращится на взбешенного турса. Ки сжимал и разжимал левую руку, будто сдерживаясь, чтобы не вмазать самодовольному хельхейм еще раз.
– Ты что-то хотел сказать, турс? – Тобиас пытался произнести это ледяным тоном, но из-за носа фраза получилась гнусавой.
– Ты вздумал шутки шутить? Ты дал гейс, между прочим!
– Ки, Ки, прекрати! – попыталась вмешаться Локи, но турс не слушал.
– Ее нужно защищать, тебе ясно? Сам сдохни, но она должна вернуться домой целой и невредимой. Ты дал слово, ты должен… спасти хотя бы ее.
– Кажется, ты перекладываешь на меня какие-то свои комплексы, турс, – процедил Тобиас. – Я просто знал, что эта девочка справится сама. Кайлах не самый сильный боец, просто непривычный. Во имя великой Хели, ты как ее нянька или папаша…
