Посвятив себя врачеванию - страница 8

Состояние улучшилось уже на другой день, а потом погода установилась и больного перевезли вертолётом в госпиталь на Большую землю.

Память хронически недосыпающего мозга выхватила ещё одну подробность. Айболит не помнил, где это было, но он помнил стол, обед, кучу гостей, Змея Горыныча в смокинге и со своей милой черноволосой и черноглазой женой, самого себя в смокинге, без жены. Они со Змеем сидели через стол, и после второй рюмки Змей, разгладив змеиные мелкие и хищные черты своего лица, улыбнулся и спросил: «А ты знаешь продолжение той истории?» – «Нет». «Приехал корреспондент, – он назвал очень влиятельную центральную газету, – спросил, ну что у вас было интересное, ну я ему и рассказал всё: и как ты прослушал лёгкие через телефон и рацию, и как спасли больного, кстати, он оглох, как ты и предсказывал, но не совсем, корреспондент спросил имена, записал, затем спросил отчества. Ну я сказал своё, а про твоё – что не знаю. Понимаешь, я – Израилевич, ты – Исаакович, я подумал, не слишком ли много соли… Так этот придурок дозвонился до академика Израэля, директора Всесоюзного Гидрометцентра, и стал спрашивать твоё отчество у него. Тот понятия не имел об этой истории, переспросил, корреспондент ему: “Вот на леднике Абрамова врачом Абрамовым через рацию и телефон…” и понёс весь этот бред, в конце концов спросил твоё отчество. Ну, Израэль решил подшутить и на бред ответил бредом. Сказал, что ледник был назван в честь царского генерала – топографа, первооткрывателя графа Абрамова, родственника самого царя, а ты его прямой потомок. Ну, тут наш корреспондент затрясся от страха и заявил, что ничего писать не будет». Змей Горыныч помолчал, а потом, презрительно глядя вдаль, сказал: «Воистину, дураки и трусы прогнозированию не поддаются».

Зуб у Буха болел уже четвёртый день, и пора было его удалять, но у Айболита ни инструментов, ни навыков в этом не было. На поляне в ожидании вертолёта сиднем сидели восемь экспедиций и гоняли балду: футбольные матчи сменялись постройкой и запуском воздушных змеев, вокальными концертами, рыбной ловлей на булавку, охотой на зайцев, шахматами, галопированием на лошадях с погранзаставы – короче, развлечений хватало, врачей тоже, даже с избытком. Айболит даже знал точно, что двое из них были стоматологами, но при виде Буховой страдающей физиономии они повторяли как плохо выученный урок, что они терапевты.

С укором смотрела на Айболита и вся его собственная команда, человек он в команде был новый. Предыдущий врач, Синий, был стоматологом и произвёл в прошлом году основательную прополку в челюстях всей команды, вероятно, оставив Буха со всеми зубами в наличии просто по недосмотру. Необходимость исправить упущенное настоятельно нависала над Айболитом, и утром четвёртого дня, взяв грузовик, они с Бухом отправились в посёлок старателей, нашли медпункт и, обнаружив там двух стареньких медсестёр, попросили зубной инструмент. У них это было в наличии, но эти две божьи коровки просили их приехать завтра, когда они прокипятят всё это.

Следующим утром, снабжённые флягой чистейшего спирта, которую, проявив неожиданную щедрость, выделил Ляба, они уже лезли в кузов, когда их догнал один из стоматологов. Айболит полагал по простоте душевной, что тот предложит свои услуги, но нет, он пришёл предупредить, что Айболит при удалении зуба обязательно повредит артерию, из которой непременно начнётся фатальное кровотечение, и больной умрёт. Этот разговор производился им специально при Бухе, и громко, чтобы все знали – он предупредил.