Хорошо, что всю эту фразочку я выдала на французском языке, которого мой милый Ларчик не понимает!
А то его возмущение перевалило бы за шкалу допустимого и от меня бы ничего не осталось!
Но собеседника моя фраза лишь слегка удивила – он вскинул брови, и позабавила, потому как он внезапно расхохотался.
– А вам палец в рот не клади, – проговорил он, когда успокоился. – И это хорошо. Моя Этель такая же. Хотя ничем предосудительным я не занимаюсь.
– Ну, это кто как понимает, – усмехнулась я. Иностранец меня начал забавлять. Этакая полудетская, наивная наглость! – Так что у вас с Этель? Только если она собиралась замуж, раздумала, а вы уже напряглись настолько, что не можете пойти на попятный и решили впихнуть несчастному жениху меня, я не согласна!
– Если бы все было так, – развел он руками. – Но увы! Все гораздо страшнее и хуже!
Он вздохнул и продолжил:
– Этель должна приехать сюда. Понимаете?
– Ага, и вам страшно! Если она сюда приедет, вам всем точно несдобровать!
– Этель должна приехать сюда, чтобы наконец-то увидеть русскую зиму. Мы долго ждали этого момента – почти целый год! Но вот именно сейчас мы узнали из достоверных источников нечто ужасное – кто-то хочет украсть мою Этель и убить ее!
* * *
В комнате воцарилось молчание.
Этот чертов Мальпер смотрел на меня с легким испугом – а ну как я откажусь служить «живой мишенью» вместо его драгоценной доченьки? Лариков молчал, явно стыдясь собственной трусливой немногословности, остальные молчали просто потому, что им явно нечего было сказать. А я молчала от потрясения.
Мне что-то совсем не хотелось становиться подсадной «уткой».
– То есть вашу дочку собираются убить? Я вас правильно поняла? – переспросила я.
– Именно так, – кивнул бессовестный иностранец, – во всяком случае, так нам было сообщено.
– И вы решили, что лучше пускай убьют меня, – меланхолично заметила я, покачивая носком своего ботинка.
В носу начало предательски пощипывать, и, если честно, я тут же почувствовала себя жутко неприятно. Выходит, жизнь какой-то маленькой француженки была куда нужнее, чем моя?
Даже Лариков не протестовал против такого беспредела!
– Что вы, Саша! – округлил глаза Мальпер. – Ни в коей мере мы не хотим подвергать вашу жизнь опасности! Просто у нас есть своеобразный план… Дело в том, что мы не знаем, кто замешан в этом деле. Понимаете?
– Конечно, – кивнула я.
– То есть существует человек, приближенный к нам именно здесь, в Тарасове, который решил нажиться на моих отцовских чувствах. Как его определить? Моя Этель этого сделать не сможет! А вы – детектив! Поэтому мы придумали следующее: Этель и вы встречаетесь в аэропорту, одинаково одетые, и меняетесь местами. Этель везут в другое место под надежной охраной, а вы играете мою дочь. Благо что тут видели лишь ее детские фотографии, а вы с ней чем-то похожи. Теперь, когда я убедился, что вы великолепно владеете французским, все мои сомнения в успехе нашего «безнадежного» предприятия развеялись! Вы справитесь с этим, уж поверьте мне!
Я молчала, обдумывая свое положение.
– И что, никто никогда тут не видел вашу дочь? – уцепилась я за последнюю надежду.
– Нет, только мы трое.
– А если кто-то расколется, что я не Этель?
– Никто не расколется, даже я, – усмехнулась доселе молчавшая Элен.
Я обвела их лица долгим взглядом, пытаясь понять, есть ли у меня другой выход.
Похоже, его у меня не было. Поскольку Лариков вдруг встал и обернулся к благородному собранию со следующими словами:
