– Машуня, очень рад встрече, – расплылся тот в обаятельной улыбке. – Соскучился.
– Чили, ты ли это? Или у него есть брат-близнец от других родителей? Павлуша, работаешь аналитиком в таком уважаемом органе, а логических цепочек так и не научился выстраивать. В толстовке можно с сухарями, в костюме вход только с букетом и бутылкой пятнадцатилетнего коньяка.
– Че сразу пятнадцатилетнего? – сдулся тот и зло швырнул рюкзак на пол.
Содержимое рюкзака не изменилось, те же инструменты и паяльник.
– Мне, между прочим, платили меньше вашего. У вас северные и надбавки за профессиональный риск. А у меня голый оклад. Может мне тоже в оперативники попроситься?
– Бедрами не вышел, – фыркнула Машка, вильнула халатиком и с высоты своей оперативной значимости продолжила: – Таких не берут в оперативники. Нерасторопный, безынициативный, продажный. Променял ты, Павлушенька Морозов, родину на занюханное кресло в департаменте аналитики. В то время как мы буквально купались в жиже настоящей работы, ты вычесывал крошки печенья из бороды.
– Маргондия, что за наезды? Я персонаж в bota2 прокачал. Мы теперь в высшей лиге. Подал заявку в команду Доу, специально шифруюсь с другого адреса. Параллельно наладил связь с ZORO, только деньги плати. Сбор средств в сети организовал на бедную больную девочку Марию Самохвал. Уже двести тысяч собрал тебе на уникальное лекарство с твоих бывших.
– И потратил на костюм.
– Всего четвертину, за работу, – честно признался он. – Купил на торговой площадке с рук, чтобы тебе приятное сделать.
– Сделай мне приятное, – понятливо кивнула она и проорала: – Телефон смени, чтобы вовремя СМС-ки читать! Ты вообще в курсе, что они нас поимели со своим сотрудничеством? Или забыл про нас от головокружительного карьерного взлета?
– Сеструха, хватит тебе. В стане врага тоже нужен свой человек, – заметила Женька. – Чили, там вода в ванной медленно набирается. Метнись, почини.
– Это я мигом, – кивнул парень и растворился в сан узле.
– Может у меня хватит денег ещё и на коррекцию ягодиц? – крутилась Витка у зеркала, но осталась незамеченной, потому что в дверь снова позвонили.
Очень знакомый протяжный гудок.
– Рогачев, как же так? – застонала Смородина и сдвинула дверью беспомощное тело.
– Фу ты, даже отсюда перегаром несет. Сорвал рога Сохатый. Всего четыре часа в Москве, а уже копыта замочил.
– Смородинка, – парень заползал в квартиру на карачках. – А я соскучился. Ик.
Женька легко подхватила несчастного за шкирку и затащила в зал. Досмотр показал, что парень успел добраться только до алкогольной составляющей после того, как обнаружил на своем счету зарплату от Отдела. Выбора он просто не оставил.
– Рустик, все, как заказывал. Уход, врачи, лекарства. Прокапаешься, поработаешь с психологами, – запихивала она его в машину.
– Смородина, я тебя не могу оставить, – пьяно улыбался парень. – Есть у меня серьезные подозрения на счет… ик… Баренцева твоего. Он тебя не любит так, как люблю я.
– Сохатый, все понимаю, не рви душу, – закатила она глаза. – Ревность тоже полечишь, клизма, физраствор…
– А я докажу и спасу тебя, – улыбнулся он и глупо фыркнул губами. – Да, да, не он, я спасу. Все сделаю для тебя. Женя, ты с каждым днем только красивее. Светишься. Любимая.
– Так, все, – хлопнула она дверцей автомобиля и стукнула по крыше. – Зависимый не возвращайся. Отдала в надежные руки. Достал.
