– Начнем с пиратских бухт. Но действовать нужно с земли, а не моря, – Васко первым прервал тишину.
Гаспар удивленно обернулся к нему, не веря тому, что друг так легко согласился.
– Морган Роуз, один из моих капитанов, должен вскоре вернуться, – спокойно продолжил Васко. – Он принесет с собой свежие вести.
– А до его возвращения?
– Убедим остальных, что пора сделать наши торговые пути безопаснее.
Ньето согласно кивнул. В подобном деле нельзя было допустить спешки. Слишком все было зыбким и мимолетным, чтобы ринуться в бой, не оценив обстановку и не подготовив достойный план. И пусть для всех остальных он, Гаспар де Ньето, желал искоренить пиратство, на деле же, ему был нужен конкретный человек, потопивший четыре года назад бриг, перевозивший его дочь Ксимену и старшего внука.
***
Когда-то на месте пиратского порта располагалось поселение местных аборигенов, надежно скрытое в глубине бухты. Жители этого маленького клочка рая спокойно существовали бы и дальше, не зная прелестей контактов с цивилизацией, если бы в один погожий день неприметный остров не решил бы посетить потрепанный пиратский бриг. Вопреки ожиданиям, пираты нападать на аборигенов не стали. Те, к слову, хоть и проявляли подозрительность и настороженность, агрессии также не высказывали. Довольно быстро, невзирая на языковой барьер, обе стороны поняли, что сотрудничать не просто удобно, но и выгодно.
Сначала в бухте, по соседству с поселением, появились первые сваи и единственный причал. Затем несколько покосившихся домиков и пристань. Постепенно все больше пиратов посещали остров, а вместе с ними пришли контрабандисты, скупщики, шлюхи, трактирщики и целый ворох иных отщепенцев, нашедших пристанище здесь. Потребовалось несколько лет, спокойных и не очень, чтобы из горстки домов вырос целый городок. Его нарекли Гар-Нуэра в честь капитана брига “Скат” Нуэра Мартинеса и вождя племени Гараонабо.
Теперь перед неспешно заходящим в бухту “Отверженным” простирался настоящий людской муравейник. Скалы, напоминающие акульи зубы, надежно скрывали разросшийся город, являющийся одновременно до тошноты отвратительным и до трепета очаровательным. Здесь не было закона, кроме кодекса, который не запрещал на берегу проливать кровь. Пьянство и разврат соседствовали с редкими вкраплениями возвышенного, как правило, примастившегося с краю, ближе к лесам и скалам. Именно туда стекались мелкие этнические группы, не желающие смешиваться в минуты безмятежности с командами, сошедшими на берег. Разномастные домики, большие и маленькие, деревянные и каменные, заполонили берег, уходя вглубь острова и цепляясь за скалистые выступы, местами нависая над лазурной водой. Гавань, точно перезрелый плод, была полна судов. Здесь можно было заметить пузатые бриги, юркие шхуны, тяжеловесные барки и пару горделивых фрегатов. Между ними сновали шлюпки и лодки, похожие на рыб прилипал, что неустанно следуют за акулами. Завидев Отверженного, порядком просевшего под своим грузом и потерявшего в шторме пару парусов: фока-трисель и фор-брам трисель, – они спешили убраться с его пути. Команда ловко вела фрегат к причалу, желая проводить разгрузку и починку с максимальным количеством удобств, а не наседать на весла всякий раз, как потребуется доставить что-то с корабля или на него.
– Эр, – капитан, стоящий за штурвалом осторожно и плавно завершал последний маневр перед тем, как бок корабля со слабым стуком приблизился к причалу. – Когда пойдешь за материалами для Сарома, возьми с собой Моргана.
