Маклай спросил его, это Вы?
Тот ответил тем же, а где ребёнок?
Маклай пальцем показал на Марфу, немного скрытно, чтобы она этого жеста не видела.
Дайвер заулыбался и сказал, если это ребёнок, то я шимпанзе. Маклай показал ему большой палец, и они громко рассмеялись.
Дайвер:
– Прошу на борт, пора отчаливать. К зениту нужно быть на месте.
– Пока будем идти всё расскажу подробно.
Погода выдалась просто на славу, на воде стоял полный штиль. Водяная гладь простиралась вплоть до самого горизонта, паром достаточно быстро набрал приличную скорость. Уже через несколько минут от берега остались лишь воспоминания.
Майкл подошёл к капитану и единственному члену команды, предложив быть очень внимательным с девочкой. Она ни разу не видела море и вероятно совсем не умеет плавать.
Дайвер, он же капитан, уверил Маклая в надёжности своего тура и опыта. С детьми ему не привыкать. Затем он встал и предложил послушать все необходимые правила, которые неукоснительно надо соблюдать под водой.
Марфа как губка впитывала каждое его слово, ей поскорей не терпелось спуститься в воду.
На вопрос дайвера:
– Всем всё понятно?
Марфа первая выкрикнула, да и реально как маленький ребёнок захлопала в ладоши, чем окончательно убедила Капитана в том, что она дитя неразумное. Хотя он до этой минуты сомневался, рост у неё далеко не детский, хотя лицо ребёнка, всё это создавало у него не конгруэнтное восприятие действительности. Ему говорят, что это ребёнок, а он видит крепко подросшую девушку.
Всю обратную дорогу Марфа спала, утомлённая солнцем, солёной водой и давлением при погружении. Маклай обратный перелёт выбрал менее экономичный, 2,5 часа спокойного полёта, гораздо приятней нежели утренний перелёт. Всё это время они с Верой просматривали все записи как на берегу, так и подводные съёмки. Они удивлялись как быстро адаптировалась Марфа, погружаясь в глубину, ни страха, ни паники. Фраза – “как рыба в воде”, подходила к ней как нельзя лучше.
Вера:
– Ты знаешь если мне сказали ей всего семь лет я бы в жизни не поверила.
– Ты, кстати видел лицо этого дайвера. Мне иногда казалось, что он думает о нас не очень хорошо, дурачим его.
– Под водой он едва успевал за Марфой, если бы не верёвка, то она точно уплыла от него.
– А так, в целом он молодец, умудрялся ещё шутить.
Маклай:
– Надеюсь, ты не забыла своё обещание показать Марфе океан.
– Она точно не забудет, вод только времени на такое путешествие у нас нет.
– Если только не совместить это со свадьбой, можно на парусной яхте сплавать до острова Маврикий, он рядом с Мадагаскаром.
В квартиру все спустились никакие, Вера предложила сделать ужин, но все отказались и разбрелись по комнатам.
Да, день был действительно насыщенный, подумала Вера и молча пошла в душ.
Маклай, лёжа на кровати, закинув руки за голову, смотрел в потолок и мысленно рассуждал.
Да, теперь она готова к научному совету. Недостающая часть общей картины мира, восполнена. Все стихии, в той или иной мере представлены в её сознании, и надеюсь перекосов не будет. Она хорошо ориентируется и сможет ответить на любые вопросы.
Очевидное, но невероятное.
Когда, одна лаборатория готовится к докладу, то другие лаборатории косвенно тоже участвуют в подготовке, не каждый день собирается большой научный совет. Все знают, что такие мероприятия попахивают сенсацией.
Встречаясь с коллегами в коридоре или столовой, все пытались выяснить, а что такого грандиозного нашёл Маклай Спиридонович. Но шансов что-либо узнать ни у кого не было. Другие сотрудники лаборатории появлялись чрезвычайно редко в коридорах института. Лишь одна Наджма перемещалась в пространстве так быстро, что зеваки только успевали открыть рот, а она уже вне зоны досягаемости их голоса. Все видели её каждый день, но никто не мог дать ей 43 года. Стройная, в меру упитанная, в шикарно подогнанным белом халате она выглядела как Нефертити. А в переводе с арабского её имени, означал Звезда. Холодная, но ярко мерцающая на небосклоне научно-исследовательского института МНС (мирового научного сообщества).
