Потерянная во тьме - страница 10

Лили думала о смерти даже больше, чем о жизни. Если раньше её удерживал страх оставить Мэрион в лапах монстра, что именуется её дядей, сейчас же ничего не держало. Как бы эгоистично это не звучит, но сейчас она свободна. Она могла убивать себя медленно, становясь живым трупом, или могла убить себя быстро и безболезненно. Но перед тем, как убить себя, она должна закончить дела, что не терпели отлагательств.

За всю свою жизнь она посмотрела столько документальных фильмов о преступниках и нераскрытых преступлениях, что знала о смерти и её сокрытии всё. Она знала, что подмешать, куда надавить или пырнуть. Первое время ей хотелось применить свои знания в деле. Но со временем злость уходила, оставляя за собой мучительную боль утраты. Разве этим она вернет Мэрион? Она только смешает её имя с грязью, что будут разводить соседи и не только. Они будут говорить, что тётя вырастила монстра, что тётя, возможно, спровоцировала бедного старика. Нет, она не убьёт его, она добьется, чтобы все узнали кем является её дядя, с каким чудовищем они бок о бок жили, работали, сидели за одним столом. Она добьётся, чтобы его запекли туда, где с такими обходятся куда хуже и изощённее, чем просто смерть.

Мир за окном продолжал свой ход, но для Лили время остановилось. Она был пленником своих мыслей, своих страхов и своего горя. Единственное, что она знала наверняка – она больше никогда не будет прежней. Жизнь, которую она знала, осталась в прошлом, вместе с доброй и любящей тётей Мэрион.

Слушая рассказы Нэйта, порой забывалась в них. Становилось легче, но лишь на коротенький миг, немного погодя становилось ещё хуже. Все вокруг напоминало о ней, везде мерещился её силуэт, слышался её голос. Просыпаясь утром, она вспоминала как тётя будила, ласково поглаживая её волосы. Казалось, что она вот-вот постучится в дверь, позовёт на завтрак. Отовсюду слышался её голос, звонкий смех. Лили не могла уснуть, и ждала пока тело отключится само. Но Мэрион не оставляла её даже во сне. После них Лили всегда просыпалась с криками в холодном поту. Во снах она была такая… живая, счастливая. От неё исходил такой свет, из-за чего казалось, что она невесомая, и что невозможно до неё дотронуться. Но Лили смогла. Сегодня у неё получилось коснуться её рук. «Мне нужно идти» – сказала она, хотя Лили умоляла остаться, цепляясь за её руки, падая перед ней на колени. – «Если вдруг соскучишься, подними голову и посмотри наверх, я всегда буду там» – показала она на картинку небесных светил, висящее над рабочим столом. – «И тут», – ткнула она пальцем в грудь Лили. «Я уже скучаю, тётя! Не уходи!» – кричала она, сотрясаясь всем телом. «Пожалуйста, живи!» – всё, что тётя сказала на прощание.

Горло сдавливал ком скорби. Хотелось что-то сказать, попросить о помощи, но язык не слушался. Получалось только выть. Она проснулась вся мокрая, хныча, пытаясь звать тётю.

Нэйт сразу вбежал в комнату, на ходу снимая с себя пальто. Его холодные руки стискивали худое, липкое от пота тело Лили, пока она не перестала дрожать и всхлипывать. Лили была безмерно благодарна Нэйту, хотя никак не показывала это. Они не приходились никем друг другу. Но всякий раз, когда Лили нуждалась в помощи, Нэйт первый, кто отзывался. Всегда, несмотря ни на что. Бросал все свои дела и прибегал к ней. Дома света нет, а Мэрион на работе – Нэйт тут как тут. Учитель грозится отчислением – Нэйт все сделает: перепишет конспекты, решит задачи, поможет с контрольной работой.