Эвита поморщилась, чтобы отогнать неприятные, слишком чувственные мысли. Не должна она была о таком думать, всё это неправильно. Она должна руководствоваться логикой и быть сдержанной. Никаких лишних эмоций.
— Ты в первую очередь солдат, а только потом человек.
Настойчивый голос отца заставил выключить переживания. Нет никаких чувств. Есть только долг.
Вдруг фея ощутила, как под её ладонь, лежащую на предплечье другой руки, кто-то сунул маленький сверток, сложенную квадратную бумажку. Эвита никого не видела вокруг себя, кроме явно непричастного Мериха, а потому, чтобы сохранить пока ей самой неизвестную тайну, сильнее прижала у себе загадочную записку.
***
В полночь в лесу. Все, кто может помешать, будут крепко спать. Жду. Эт.
========== 1.12 ==========
Оставивший записку не солгал. Аметист заснула крепко, ни один её мускул не дрогнул, когда Эвита проснулась и негромко собралась. Она предпочла чёрную тренировочную форму, чтобы не слишком сильно выделяться в ночи, и выскользнула из комнаты.
Пустынные ночные коридоры Гаммы полнились сырым холодом. Огромная тишина, заполонившая школу, эхом выкидывала Эвите обратно звук её шагов, будто раздражаясь от присутствия нарушителя. Девушка с неприязнью отметила, что иных шагов по всей школе было не слышно. Снова совсем одна.
Мрачные коридоры не пугали хаотисианку. Она запомнила достаточно, чтобы выбраться без посторонней помощи, и вскоре уже была на улице. Дойти до барьера, выйти наружу казалось слишком опасной задачей после её одиночного скитания. Твари там, за границей защищенной территории, были слишком крупными и сильными, чтобы с ними могли справиться две феи-недоучки.
Но Этель потребовала встречи в лесу, и Эвита не могла отказать. Всё делалось в ее интересах, и с возмущением требовать большего было бы неприемлемо.
Когда девушка шагнула за вязкий магический барьер, поблизости по-прежнему было тихо, как в склепе. Радовало, что не слышно тварей, не радовало, что не слышно фей.
Эвита выбрала то место, откуда она пришла. Ей показалось, что в первую очередь её будут искать именно там. Однако никто не появлялся довольно долго.
Едкий холод уже колол и резал кожу, когда послышались шаги. Один, другой. Странные, сдвоенные шаги с чётким эхом. С Этель кто-то есть. Но их всего двое.
– Вот, говорила же, что она здесь будет, – послышался тихий шепот, и напряжение, охватившее было каждую клеточку тела Эвиты, отступило. Голос Элизиан.
– Отлично, – согласилась Этель и световые чары спали, девушки стали видимыми.
– Не думала, что вы придете вдвоём, – Эвита улыбнулась с долей смущения. Она не хотела признавать, что так много чувствовала, но радовалась появлению обеих подруг. Это было гораздо лучше, чем встретить кого-то одного.
– Неужели… Это и правда ты? – Этель пораженно рассматривала давно забытое лицо, с годами изменившееся. Но сомневаться не приходилось, обрамленные салатовыми ресницами яркие зелёные глаза могли принадлежать только одному человеку. Только она могла так отстранённо, но любопытно, тепло и холодно одновременно наблюдать за всем вокруг.
– Да. К сожалению, это и правда я, – Эвита улыбнулась и пожала плечами. Не лучшее было время и место для долгожданной приятной встречи.
– Как ты здесь оказалась я, кажется, уже знаю, – принцесса задумчиво опустила взгляд на секунду. – Но почему ты до сих пор здесь? Это же опасно…
– Я понимаю. Но мой коммуникатор не даёт связаться с Хаотисом, а следовать по этим лесам одной вновь слишком опасно, – Эвита покачала головой. – Директриса обещала сообщить управлению, чтобы они могли организовать мою депортацию, но, боюсь, дело будет идти слишком долго, а я уже не выдерживаю… Она приставила Аметист следить за мной, я живу с ней в комнате. А Аметист, в свою очередь, приказала и Мериху с меня глаз не сводить, а он… – девушка зарычала от скопившегося раздражения. Она медленно выдохнула, чтобы успокоить себя, пока в висках агрессивно бился пульс, подгоняемый эхом отцовского голоса. – Он перегибает и ведёт себя странно.
