– Ola, Tanya! – поприветствовал он меня, и снова ослепил улыбкой.
Мы поехали наверх, в сторону гор. Мое сердце ушло в пятки из-за крутого подъема и из-за того, что я ехала неизвестно куда неизвестно с кем. Мы поднимались все выше и выше. Я вспомнила, что здесь, на вершине, стоит часовня Святой Лючии. Мы действительно подъехали к парковке возле часовни. Там стояла только одна машина, Рено, и когда мы выходили, владельцы Рено уже спускались от часовни к своему авто. Это была пара пожилых французов, одетых в смешные широкополые соломенные шляпы. Мы обменялись приветствиями, и мой испанец немного поболтал с ними о чем-то на французском. Старики уехали, он взял меня за руку и мы стали подниматься к часовне. Прикосновение его теплой ладони смущало и волновало меня.
Мы поднялись к белой часовне. У входа стоял колодец. Я заглянула внутрь. Ничего не было видно. Он улыбался, глядя на меня. Я в смущении разглядывала красную тротуарную плитку, которой была вымощена площадь у часовни. Он потянул меня ещё выше, на смотровую площадку. Оттуда открывался чудесный вид на море, городок и склон горы. Я любовалась видом, во всяком случае, старалась это изобразить, борясь с волнением. Начо достал из чехла камеру и стал фотографировать меня. Я сначала стеснялась, потом немного злилась, а потом подалась на его безмолвные уговоры позировать. Мне это даже понравилось. Я стояла на фоне бесконечного моря, потом сидела на каменной скамье, затем стояла в арке.
Съемка продолжалась минут пятнадцать. Наконец, он отложил фотоаппарат и подошел ко мне близко. Очень близко. Он что-то спросил. Я поняла, что он спрашивал моего разрешения. На что конкретно, я не понимала. Хотя нет, конечно, понимала. И кивнула. Меня трясло от его близости. Свежий аромат его парфюма и запах согретого солнцем тела сводили меня с ума. Положив свои руки мне на плечи, Начо осторожно поцеловал меня в приоткрытые губы. Я закрыла глаза и запустила пальцы в его коротко стриженные жесткие волосы. Он поцеловал меня снова. У меня закружилась голова. Это был совершенно незнакомый мне человек, но я была уже готова на всё с ним. С Сашей я никогда такого не чувствовала.
Он целовал меня опять и опять, его руки спустились мне на талию. И я сама попросила его о большем. Я толкнула его руки ниже. Он отстранился немного и ухмыльнулся, глядя на меня с интересом. Потом подцепил пальцем пояс моих джинсовых шортов. Подтянул меня за шорты к себе поближе. Стал водить пальцем между поясом и моим телом. Я была на крючке…
Я хотела, чтобы он снова целовал меня. Но он только внимательно на меня смотрел своими чёрными глазами и продолжал касаться меня только одним пальцем. Наконец его рука достигла пуговицы на моих шортах. Он расстегнул пуговицу и убрал руку. Я сама расстегнула молнию.
Но он ничего не делал. Я прижалась к нему бедром. Вдруг он резко развернул меня. Сердце ушло в пятки. Моя попа оказалась прижатой к его твердому члену. Он запустил руки под мою футболку и нашел грудь. Задрав лифчик, он зажал пальцами мои соски. Меня всегда бесило то, как это делал Саша. Но сейчас я испытала ещё более сильное возбуждение. Я простонала и плотнее прижалась попой к нему. Он что-то говорил, шептал мне на ухо, как будто убаюкивал, при этом лаская мою грудь. Я не могла больше терпеть и перетащила его правую руку поближе к расстегнутым шортам.
Наконец он смилостивился и запустил туда руку, языком касаясь мочки моего уха. Я была вся мокрая там. Он погладил клитор. Я слушала своё и его тяжелое дыхание. Он остановился, вытащил руку из моих шортов и стянул их с меня вместе с трусиками. Я стояла на смотровой площадке у часовни на вершине горы с голой попой и ничуть этого не стеснялась. Я вообще не думала об этом. Я хотела его…
