В 1910 году, после возвращения из Грузии, он очень изменился, таким удрученным и замкнутым я никогда раньше его не видела. В какой-то период, у него проходило такое состояние, особенно когда он занимался какими-то сложными делами, но потом к нему вновь возвращалась тоска и уныние. Все это было похоже на депрессию, но чем она была вызвана, я никак не могла объяснить. У меня стоял его шкаф с сейфом, если надо было сохранить что-нибудь важное, то он оставлял его в нем. Он очень доверял мне, это еще больше разжигало мои чувства к нему. У меня никогда не было желания, даже и в мыслях такого не было, чтобы изменить ему в чем-нибудь, ни душой, ни физически или делом.
Когда я впервые увидела Сандро в поезде, я тут же догадалась, что это был не сын его друга. Он настолько был похож на Музу,что вряд ли кто поверил бы, что он не его сын, если не сын, то племянник точно. У них даже улыбка была одинаковая. Сандро улыбался редко, он тоже всю дорогу сидел унылый, но он был вылитый Муза, но только – в детстве. Постепенно я все больше убеждалась, что не ошиблась. Более того, я догадывалась, что их связывала общая боль, но какая, мне трудно было понять. Спустя некоторое время у меня возникла мысль, она неожиданно пришла сама собой, но зерно этой мысли было посажено еще тогда, в поезде. Однажды утром я проснулась, но все еще находилась в дремотном состоянии. Во сне я видела Сандро, сначала я подумала, что это был Муза, потом я постепенно догадалась, что это был Сандро. После этого я решила, что это моя судьба, и, раз Муза недоступен для меня, то его плоть и кровь, его маленькая копия станет моим мужем. Все это я увидела настолько ясно, что расписанный последовательный план предстал перед моими глазами. Воспитаю, выучу, природные мужские качества у него в избытке, мне надо лишь постараться дать направление его чувствам, и он станет моим мужчиной. Ну и что ж, если я старше него, разве мало мужчин, влюбленных в женщин, которые старше них? Это не было чувство мести в отношении Музы, наоборот, это было мое внутреннее подтверждение и верность в отношении его рода. Это мне диктовал лишь инстинкт зрелой женщины. Я решила не спешить, подождать, пока он возмужает, почувствует собственную силу, а если будет нужно, то я научу его всему. Кто у него здесь? Никого. Я стану всем для него. А если что-нибудь случитсяс Музой или его переведут… нет, я не хочу оставаться без их генов! – вот так странно я размышляла. Когда я его впервые увидела в поезде, то подобная мысль, очень смутная и далекая, промелькнула тогда у меня в голове ночью, но наутро она исчезла. Она напомнила мне о себе лишь через полтора года, и как четко!
Никто не может осуждать меня и пусть даже не старается.В разговоре с Музой я несколько раз упомянула имя Сандро.Справилась о нем. Он очень хорошо охарактеризовал его, был доволен его успехами в учебе и стараниями. Но говорил он о немвесьма поверхностно, будто избегал разговора вокруг него. Тогдая еще раз почувствовала, что у них одна общая боль, об этом мнеподсказывала моя обостренная интуиция. Я не отставала от него,все выспрашивала, желая как можно больше узнать о Сандро. Потом он сказал мне: Он проявляет прекрасные способности, находится в числе лучших курсантов. Я не могу уделить ему много времени, не успеваю. Может быть, у тебя найдется время навестить его? Я уверен, что он хорошо помнит тебя, но о наших отношениях ему ничего не известно.
