Вернувшись в хату, выпила кружку воды и собралась ложиться спать.
– Мам, – Нюся подошла к матери и присела рядом на кровать.
– Ты чаво не спишь? – удивилась Маня.
– Я тута сказать тебе хотела, – замялась девочка, не зная, как рассказать о подарке учительницы.
Нюська встала и вышла в кухню. Пошуршала за печкой и принесла бурки.
– Откудова?
– Акулина Ивановна принесла…
– А почему тебе?
– Я упала… Мы с ребятами на перемене бегали, и…
– Растяпа, я ведь предупреждала… – повысила тон Маша, объясняя дочери, что вещи нужно беречь, на новые денег нет…
– Я случайно, я не хотела… – слёзы потекли от обиды.
– Стыдоба-то какая… – взглянула Мария на девочку и тут же продолжила. – Это же Надькины, видимо…
– Мам, а Надя… – дочь зарыдала навзрыд.
– О божечки мои… – Маня обняла Нюсю.
***
Утром, как обычно, Мария покормила детей и отправила встречать Потапыча к перекрёстку.
– Не хочу в сад, – бурчал Вовка, топая по грязи.
– Иди по краю, – потащила за руку брата Нюся. – Кому говорю?
– Здоро́в, – догнал Сашка одноклассницу. – А правда, мамка твоя с батькой расходятся?
– Шо? – остановилась девочка. – Врёшь!
– Угу, только усе уже знают…
– Неправда! – Нюська топнула ногой и быстрым шагом поторопилась к извозчику, ожидавшему своих маленьких пассажиров.
В школе Нюся не разговаривала с Сашкой. От его слов жгло в груди. Верить или нет? Тем более она слышала, как отец часто ругал маму за всякую ерунду.
– Ну, дуешься? – на перемене Александр присел на край парты. – Или не веришь?
– Не хочу с тобой говорить, – Нюся сидела, не двигаясь, и наблюдала в окно, как дети играют в выбегалки. – Отойди подальше… Ты такой же, як и Глашкина мать, лишь бы сплетничать…
– Ага, прям, – цокнул языком мальчишка и слез со стола. – Вообще-то я не говорил ничого, а просто спросил… Ну, как знаешь.
Нюсенька ждала окончание уроков, чтобы прийти домой и спросить у матери – правда ли это, что рассказал Саша.
Уроки закончились. Девочка надела телогрейку и вышла на улицу. Прохладно. Лёгкий ветерок тормошит пожелтевшую листву на деревьях и кустарниках. Листочки шелестят в такт друг другу, будто переговариваются о чём-то.
– Як сплетники, – сказала вслух Нюся и потопала в сторону дома.
– Давай провожу, – догнал девочку Саша и поравнялся с ней.
– Иди отсюдова, сама дойду, – с гордостью ответила Нюська, не обращая внимание на мальчишку.
– Ну, как знаешь, – Сашка ускорил темп и ушёл далеко вперёд.
Заходя в дом, Нюся услышала, как плачет мать.
– Мамочка, шо такое? – заволновалась девочка, забежав в хату, не снимая бурки.
– Горе-то какое, – взахлёб ревела женщина. Взглянув на дочь, крепко-крепко обняла её. Нюся не понимала, что могло случиться. Ей стало страшно от мысли, что, скорее всего, отец и мать действительно расходятся. Девчушке очень хотелось поддержать маму.
– Мамочка, ты только не плачь, – слёзы, как росинки, закапали из глаз девочки. – Мы у тебя есть, я и Вовка…
– Есть, да… и я Бога кажний день молю, шоб у вас усё было хорошо, шоб были здоровыя… – Маша немного поплакала, встала, умыла лицо под умывальником и с нежностью посмотрела на свою доченьку.
– Я у Акулины Ивановны была, – шмыгнула носом. – Носила ей молочка свеженького в благодарность… за обувку…
– Надо было и мне сходить… она болеет ужо несколько дней, – прошептала Нюся.
– Мы с ней погутарили маленько. Она про Надюшку сказывала… Я еле выдержала, шоб перед ей не расплакатьси… Горе-то какое… – Маша прикрыла рот руками и пошла в комнату.
