Потерянные в лабиринте - страница 45

На эти вопросы Клеон никак не мог получить ответы. Только в нескольких последних попытках увидеть все это внутренним погружением, и в очередной раз натолкнувшись на непроходимую стену, Клеон кое-что вспомнил. Он вдруг четко вспомнил явное нежелание Гнозиса дать человечеству какое-то секретное Знание. Он вспомнил слова Гнозиса о том, что может случиться с человечеством, если оно узнает об истинных принципах существования первобытной материальной субстанции.

Клеон еще раз как будто четко услышал, как Гнозис категорически настаивал на скрытии этой части знаний от первых обитателей. Причем все Эоны Белого Престола единогласно и без возражений поддержали Гнозиса в этом. Клеон вспомнил и еще раз убедился, проверив свои записи (а все свои видения он тщательно записывал), что неоднократно Гнозис вообще отказывался воплощать Знание в материальной реальности.

В большей мере желание скрыть Знание касалось информации о существовании и принципах развития материальной субстанции, так как эти знания были губительны для первых жителей планеты. Клеон также вспомнил из своих видений, что речь шла о некоей первородной Материи, которая существовала ДО (!) Великого Творения, до прилета Города Света.

«Понятно, почему я не могу туда проникнуть – думал Клеон, – никто не может. Эта информация была скрыта ради нашего же блага. Очевидно, что люди все-таки не первые обитатели планеты. Даже Эоны, прилетевшие на планету в легендарном Городе Света, не были первыми. Вот почему Гнозисом так тщательно скрывалась информация о том, что было на планете до человечества и даже до прилета Эонов».

Клеон понимал, что, если эти знания скрыты, нет никакой возможности их получить. Тем более Гнозис вообще не стал воплощать Знание в реальности, только самые совершенные в своем развитии, могли получить часть знаний, и только тогда, когда знания уже не могли им навредить. Клеон, конечно же, не считал себя совершенным и достигшим высшего развития. Однако даже он понимал, что в действительности была все-таки другая линия развития, слабые отголоски которой все же дошли до современного мира в нечеловеческих формах и сооружениях. Эта другая линия развития, далекая по своей сущности от человеческой расы, была на планете первичной, то есть существовала на планете задолго ДО появления человеческой цивилизации.

«Господи, да что было там такого настолько страшного – задавал себе вопрос Клеон, – что ради скрытия этого было принято решение не давать человечеству Знание вообще? Что же это за таинственные законы и принципы развития, знание которых могло погубить совершеннейшую человеческую расу, равной богам по своей сущности и природе? Что вообще это могла быть за таинственная субстанция, о которой боялись говорить даже Эоны?».

«Что же на самом деле такого существовало ДО Великого Творения – думал Клеон, – что об этом нельзя было даже знать первой человеческой расе? Очевидно, что это была материальная субстанция, и судя по всему, на планете в этих странных и мрачных артефактах и структурах остались только слабые и неясные намеки на то, что это было на самом деле».

Клеон не мог не задаться вопросом – насколько же страшным и ужасающим мог быть оригинал, если даже слабое его отражение вызывало ощущение нереальности и некоего сверхъестественного ужаса».