– Зубы – главный инструмент хищника, поэтому их всегда нужно содержать в чистоте, особенно после ужина, – сказал Морзик, убирая свою зубачистку и обращаясь к стае.
– Да, да, иначе мы были бы не «зубастая девятка», а «беззубая девятка» – добавлял Одноухий, посмеиваясь лишь один над своей шуткой, хоть он и считался самым глупым волком в стае, но даже он это понимал.
– Чего тебе? – спросил Морзик глядя на ворону, которая сидела на ветке над ним и не обращая внимания на Боба, – ворона принялась отстукивать по дереву клювом, то часто-часто, то медленно с паузами, словно отбивала песню известную ей одной. Морзик сидел спокойно под деревом навостривши левое ухо. А затем словно озвучил для всех присутствующих её выстукивания:
– Нашла его на дороге, был один, – затем посмотрел на Боба и спросил – Ну, как, видел такое? Это я её научил, – с гордостью сказал Морзик.
В начале Боба переполнял страх, но после этих слов он перерос в отвращение и ненависть к вороне, которая заманила его сюда. «Ну, кто, кто просил тебя идти за ней, ведь ты же знал, ты чувствовал, что она ведёт тебя в ловушку!» – думал он. В любом случае они съедят тебя Боб, если только ты не придумаешь как тебе маленькому барашку обхитрить «зубастую девятку» – говорил ему внутренний голос.
– Так вот как волки узнали про нас, ах, ты мелкий стукач! – шёпотом сказал Боб, он крепко сжал палку и хотел швырнуть её в ворону, но в голове его внезапно возник другой план, а с губ тихо сошло лишь одно слово «Перси».
– Чтож, мы сейчас, к сожалению совсем не голодные, – хриплым голосом сказал Викториус, и остальные громко рассмеялись, видимо у сытых волков было хорошее чувство юмора. – Но и отпустить мы тебя не можем, кем же мы тогда, будем завтра обедать? – вся компания снова расхохоталась.
Будь что будет, подумал Боб, всё равно хуже уже не будет и начал:
– А вот я, как раз очень голоден! – сказал Боб. Все волки в недоумении уставились, на него. – Недавно я загрыз медведя, но он был совсем не вкусный и мне пришлось оставить его. Пришлось долго смывать с себя его кровь.
– Посмотрите, братцы, он и вправду весь мокрый, – шёпотом сказал Страховатик.
– Ага, и я заметил, – поддержал его Одноухий.
– Что за чушь вы несёте? – сквозь зубы сказал Зубатик поглядывая на обоих, – Бараны не едят медведей.
– Я хотел было его из своего ружья застрелить, – Боб указал на палку в руке – Но, потом подумал… и разделался с ним голыми руками. Ох, и визжал же он у меня: «Пощади, пощади», но никакой пощады я ему не дал! – прокричал Боб, ударив палкой оземь.
– У него ещё и ружьё есть, братцы – задрожал Страховатик и медленно ретировался за дерево. Одноухий промямлив вороне: «Зачем ты его сюда привела?» – тоже последовал его примеру. К ним присоединились Бобзель и Добзель, которые привыкли всё делать на пару. Волки не привыкли чтобы их жертва стояла и хвастала своими бравыми подвигами, поэтому их опасения вполне можно было понять, тем более что эти волки были трусоваты, но только не их вожак и не Зубатик.
Ворона принялась что-то отстукивать, но барашек схватил лежавший рядом камень и запустил так, что камень сбил её с дерева прямо в руки Морзика:
– Моя бедная Чернушка! – вскрикнул тот.
– Рядом сидящий Зубастик уже оскалил зубы, но Боб ударил его палкой так, что два зуба вылетели из его пасти, после чего он убежал крича шепелявым голосом:
– Шубы, мои шубы! – имея ввиду, конечно, зубы, а никакие не шубы.
