Потеряшка. Казус ютираннуса - страница 19

Ну и самое главное, напоследок. Все строения поселка, вообще любой элемент инфраструктуры, пусть и примитивной, но уж какой есть, нельзя называть строениями, это я вас в заблуждение ввёл, видимо, по привычке восприятия их так окрестив. На самом деле, даже не знаю, как их называть. Вот сами решите. Строение, это слово обозначает предмет, который построили, верно? А если вырастили? Как тогда их называть? Выростение? Не знаю, у меня мозг в который раз уже поломался от таких мыслей. Это как помните, я страдал в Керии, называя помещение, где обитали мостопы, конюшней. Хотя в конюшне стоят лошади, кони, а тут мостопы, значит мостопша что–ли? И так вот часто влетаю. Да, здесь, в этом поселение все здания были выращены, из кустов, травы и деревьев, вместо кирпичей, брёвен, камней и досок, как у нас людей, так и у лаори с альтами. И тщательно потом уже замаскированы под бурелом и непролазный кустарник.

Понаблюдав за ними пару часов, мы со всеми предосторожностями отползли от холма и развалин, послуживших нам местом для наблюдения, и отправились восвояси, к своим в лагерь, нужно было поделиться увиденным, и всё обдумать. Бам всю дорогу бурчал, переваривая увиденное. Он обладал для лаори достаточно высоким ростом, крепким телосложением, и был отличным воином, при этом обладая характером всегда восторженного юнца, пусть ему и было за сотню лет, и он многое повидал в своей жизни. Но не зачерствел душой, до сих пор умудряясь восторгаться каждому новому и ранее неизведанному. Очень любопытный характер у этого закалённого боями ветерана. Удивительно звучит, но это так. К тому же, насколько я знаю, он ещё и неплохой ювелир, в свободное от войны время, творящий невероятные украшения из золота и драгоценных камней. И всегда в хорошем настроении. Сильно, видимо, его поразило увиденное, раз ему переживаний хватило до самого лагеря. Да и там он сразу же бросился к Двану с рассказом о ютираннусах, захлёбываясь словами и активно жестикулируя.

Теперь перед нами встала дилемма – что делать дальше? Дело в том, что другой отряд, отправившийся, как и мы, на поиск наиболее благоприятного маршрута передвижения, вернулся ни с чем. Там, куда они ходили, пройти было нельзя. Совсем. Дело в том, что мы находились на берегу реки, которая впадала в другую, огромную, но неглубокую, к тому же сплошь заросшую деревьями, наподобие мангровых, и, буквально в трёх километрах от нашего лагеря, начиналось их царство. С одной стороны, можно наколотить плотов, но они не разворотливы, и в тех зарослях мы на них просто не сможем передвигаться, а делать их маленькими, опасно, судя по тому, что увидели Дван с товарищами. Крокодилы и огромные змеи! И там их очень много, они просто кишат среди корней деревьев на поверхности воды, и делают передвижение по этому мангровому лесу попросту невозможным. В наших условиях и с нашим оснащением. Так что нам оставался только один путь, но на нём как раз и располагалась деревня волосатых тиранозавриков.

Или нам можно попробовать вернуться, опять перейти реку, и сделать крюк в несколько десятков километров, без какой–либо гарантии, что там не будет таких же, либо каких–то подобных проблем. Неожиданно, когда мы все сидели, за исключением тех, кто стоял на посту, и ужинали, обсуждая то, как нам пробиться через это поселение, слово взял, в основном молчавший до этого Ларри. Он попросил нас, по возможности не убивать этих, давайте я и дальше буду называть их миниютираннусами, чтобы не путаться в терминах. Он заявил, что такой вид разумных ранее был неизвестен никому из здесь живущих, и необходимо сохранить их жизни для науки. На замечание Вайки, что через шестьдесят–семьдесят лет, после пришествия Пожирателей, если эти вот спасаемые нам помешают, все разумные будут так или иначе уничтожены, он никак не отреагировал, единственно лишь сказав, что мы все здесь, потому что хотим подобное предотвратить, и вообще, раз мы хотим их уничтожить, то, чем мы отличаемся от этих самых Пожирателей.