Джаред часто с раздражением думал о том, что если бы правительства руководили странами как владельцы компаний своим бизнесом, то проблем было бы куда меньше. Однако, как это ни прискорбно, во всех правительствах при принятии решений верх одерживало самолюбие, а зачастую просто глупость.
Тут карета остановилась у дома Абботов, и Джаред Данхем, приказав кучеру ждать, направился к двери. Встретившая его горничная взяла у него плащ, а затем проводила наверх.
– О, дорогой!.. – приветствовала его лежавшая в постели Джиллиан. Она протянула к нему руки. – А я уже и не ожидала, что ты сегодня придешь.
Джаред поцеловал женщине руку. Заглянув ей в лицо, он заметил, что она чем-то встревожена. Интересно почему?
– Я пришел проститься, дорогая.
– Что за шутки, Джаред?
– Это не шутка. В ближайшее время я возвращаюсь в Америку.
Джиллиан надула губки и покачала головой, тряхнув темно-рыжими кудрями.
– Нет, ты не можешь уехать, дорогой! Я не отпущу тебя! – Джиллиан привлекла его к себе, и ноздри Джареда сразу защекотал знакомый мускусный аромат ее любимых духов. – Ах, – прошептала она с легкой хрипотцой, – ведь Аббот долго не протянет. А когда он уйдет навсегда… Ведь нам так хорошо вместе, любимый!
Джаред чуть отстранился и с усмешкой проговорил:
– Если нам вместе так хорошо, то почему же тебе необходимы другие любовники? Верность – это единственное, что я требую от своих любовниц. По крайней мере, в тот период, когда они находятся на моем содержании. А ты не можешь пожаловаться, что я экономил на тебе, Джиллиан.
– О, Джаред!.. – воскликнула она, изображая обиду. – Джаред, как ты смеешь обвинять меня в неверности?!
Снова усмехнувшись, он ответил:
– Джиллиан, дорогуша, в твоих комнатах так пахнет дешевым ромом, что этого просто невозможно не заметить. Это явно не твой аромат, равно как и не мой. Логично предположить, что совсем недавно ты принимала другого мужчину. Впрочем, я пришел лишь за тем, чтобы попрощаться и оставить на память этот знак моей признательности. Посему ты теперь совершенно свободна в выборе развлечений, так же как и до встречи со мной. – Джаред небрежно бросил ей в руки футляр с браслетом, затем поднялся и направился к двери.
– Постой, Джаред! – крикнула она с мольбой в голосе.
Он остановился и обернулся. Шелковая простыня сползла с плеча Джиллиан, обнажив ее великолепные груди. И в памяти Джареда тотчас закружились связанные с этой женщиной волшебные минуты удовольствия. Джиллиан мгновенно уловила его колебания и прошептала:
– Поверь, у меня никого нет, кроме тебя, дорогой.
Джаред по-прежнему медлил. Но тут взгляд его вдруг упал на ручку стоявшего у кровати кресла. На ней висел широкий галстук.
– Прощай, Джиллиан, – холодно произнес Джаред и решительно открыл дверь. Быстро спустившись по лестнице и взяв свой плащ, он вышел из дома Абботов и, не оглядываясь, направился к карете.
– О, папа! – Голубые глаза Аманды наполнились слезами, а белокурые локоны затрепетали. – Неужели мы и в самом деле должны уехать из Лондона?
Томас Данхем отнесся к реакции дочери не слишком серьезно. Она очень напоминала свою мать. А с Доротеей он сумел прожить душа в душу двадцать лет и потому не сомневался, что знает, как следовало вести себя с Амандой.
– Боюсь, что так, киска, – сказал он в ответ. – Если мы не уедем сейчас, то нам придется либо провести зиму в Англии не в самый лучший период ее отношений с нашей страной, либо пересекать океан в самое неудобное для этого время – когда постоянно штормит.
