Как оно и бывает во все времена, поминки быстро перетекли в обычный пир. Доблести старого барона вспоминали лишь время от времени – как того требовали приличия, большей же частью говорили обо всем прочем, обсуждали дела. Никто так и не заметил, куда делся пастор Арнольд Петреус. То ли ушел, то ли сбежал. То ли все же арестовали его королевские люди. Бог с ним. Не в пасторе дело – в Сашке! Юная баронесса пыталась сдерживать радость – все ж таки год почти со старым Фридрихом прожила, в чем-то – не так уж и плохо. Барон, правда, был тиран, но вполне отходчивый, так, иногда оплеуху отвесит юной жене или заломит руку… Это ничего, нестрашно, почти все тогда так и жили. Почти все.
Глава 2
Август 1575 г.
Ливония
Письма принесли утром. Сразу два. Одно передали через виленских купцов, что заехали в Оберпален по пути в Нарву, другое доставил верный человек из Москвы, тоже с купцами, только не с виленскими, а со смоленскими.
Магнус поудобнее устроился в кресле и сорвал печать с первой попавшейся грамоты – из Вильны. Мелкий убористый почерк, немецкий язык, точнее тот его диалект, на котором говорили в Прибалтике, плюс кое-что по латыни.
«С уважением, которого вы заслуживаете, предлагаем вам, ваше величество, кроме Ливонии принять на себя и корону Речи Посполитой, в чем будет вам помощь от верных людей из Вильны и Кракова. Смеем вас уверить, ваше величество, вы будете иметь много голосов на элективном сейме, ибо многие выступают как против Иоанна Московского, так и против шведов. Император-кесарь Максимилиан также не имеет достаточной поддержки среди шляхты короны и княжества…»
«Корона» и «княжество», – король задумчиво покусал губы. Польша и Литва, все вместе, вот уже шесть лет объединенное государство Речь Посполитая, искаженное «республика» – «власть народа». Магнаты обещают поддержку, и еще – часть шляхты, и почти все горожане – зажиточные немецкие бюргеры, купцы. Так уж сложилось, что и в Литве, и особенно в Польше собственного купечества мало, в основном немцы.
Обещают поддержку, хм… Чего же не подписались? Побоялись, что письмо перехватят? И что с того? Впрочем, что ему-то, Магнусу Ливонскому, за дело до польско-литовских интриг? С другой стороны, может, и стоит побороться? Речь Посполитая – это вам не Ливония! Государство огромное, сильное. Правда, слишком уж слабая центральная власть, все права у магнатов да шляхты. Так это можно исправить! Не сразу, потихонечку, постепенно, опираясь на города и часть магнатов – тех, кто ненавидит шведов. Таким много, очень много, и в Польше и в Литве. Однако же почти все они ненавидят Ивана Грозного, а ливонский властелин, как ни крути, его прямой вассал. Правда, получив новую корону, вассалитет можно будет оспорить… что неизбежно вызовет войну. Хотя она и так идет вовсю.
– Из Вильны послание, милый? – красавица Маша, неслышно подойдя сзади, заглянула через плечо. – На трон зовут?
– Ну, а куда же еще-то?
Магнус расхохотался и, приобняв жену, чмокнул ее в губы:
– Думаю, с этим надо что-то решать.
– Я тоже – думаю, – Марья Владимировна посмотрела на мужа совершенно серьезно, без всяких там глупостей. – Думаю, дело того стоит. Рано или поздно Иоанн раздавит нас. Выберет удобный момент и…
– Но пока он нам помогает!
– Вот именно – пока! – синие очи юной королевы вспыхнули ненавистью и гневом. – Иоанн казнил моего отца и мать. И многих других родичей. Брат вот умер…
