Потомок - страница 3

Перед глазами отчетливо встает вся картина: волки догоняют человека, пытающегося добежать до скал, чтобы прикрыть спину. Но путь отрезан, значит, бой будет прямо здесь, на открытом месте. Неудобно, волки все равно зайдут сзади… Человек срывает карабин. Бах – один волк с визгом падает, обрызгивая снег кровью. Звук выстрела испугал волков, но лишь на полминуты. Человек успел продвинуться поближе к скалам, но до них еще шагов тридцать, а волки тем временем опять рвутся вперед. Еще два выстрела – и еще два волка, скуля, закрутились в снегу. В этот момент самый крупный волк, по всей видимости, вожак, в прыжке успевает впиться в горло и, рванув изо всех сил, отскакивает в сторону. Человек пытается перезарядить карабин, но поздно, струя крови высоким фонтаном устремляется вверх из разорванного горла. Рефлекторно мужчина еще пытается вытащить нож и в этой попытке замирает навеки. Волки жрут погибших товарищей и лишь вожак начинает обгладывать лицо убитого человека, но то ли не вкусно, то ли волки аппетитнее пахнут, скоро и он перебирается к телам мертвых собратьев. Пытаюсь отогнать всплывшие в сознании картинки гибели, но они не уходят сразу, а все чередуются: то выстрелы, то вой волков, то свара у дохлых тел…

Наконец, справляюсь с разгулявшимся воображением и начинаю обдумывать случившееся. Первым делом обыскиваю карманы куртки, нахожу документы погибшего. В именах-фамилиях американцев не разбираюсь, но по фото понимаю: это был индеец или тунгус.

В лежащем под курткой рюкзаке нахожу полный набор необходимых вещей: алюминиевые кружка с миской, котелок, ложка из нержавейки, а еще запасные теплые носки, варежки, пару футболок, трусы, пакет с солью, еще один с какими-то приправами, пакет чая, три коробки охотничьих спичек и упакованные в целлофановые пакеты невыделанные шкурки соболей. На поясе, кроме острого большого ножа в ножнах и туристического топорика, нахожу сумку-патронташ и в ней – о счастье! – еще три патрона. Маловато для охотника-промысловика, но понимаю, что волки преследовали его довольно долго и многое он уже растратил на них. Не помогло… С руки снимаю механические часы на браслете, они сразу начинают ходить, но время неверное, конечно. Судя по дате, застывшей на циферблате, мы разошлись с ним всего на пару суток.

Благодарю Бога, ведь его смерть – мое спасение. Теперь я по-настоящему тепло и удобно одет, есть даже во что переодеться в случае необходимости, но самое главное – оружие, нож и топорик. Развожу костер, кипячу чай, быстро переодеваюсь у костра. Все, включая теплые штаны, куртку и остальную одежду, ну прямо как по мне сшито. Напиваюсь чая, складываю все оставшееся в рюкзак, за исключением шкур – их выбрасываю. Дотаскиваю мертвое тело охотника до скал, накрываю его двумя кофтами, заваливаю снегом и камнями, валяющимися у скалы в избытке.

Солнце уже перевалило за полдень, по ощущениям, где-то час. Пусть так и будет, ставлю стрелки, перевожу дату на девятое октября, и в путь. Что-то останавливает, чего-то забыл или не сделал. Возвращаюсь к моим трофеям – волкам. Встаю у тел: сначала волка, затем волчицы. Не знаю, отчего поступаю так, но с помощью ножа и топорика быстро вырезаю из останков по когтю и клыку, теша себя мыслью, что древние люди всегда так делали. Кладу их в карман и отправляюсь в дорогу. Отмечаю, насколько удобнее нести рюкзак погибшего, чем сумку соседки.