Я икнула. Снова. В каком это смысле «здоровой хотя бы относительно»?! Я жить хочу! Я жизнь люблю!
- Тигры считаются священными животными богини семьи и брака Нарины, - продолжил тем временем принц. – Если вспомнить, что вас принял замок, то можно предположить, что у богов есть определенные планы насчет нашего брака и, возможно, наших будущих наследников.
- А эти украшения… Для чего они на мне? Я их снять не могу.
- Украшения устранят любую угрозу.
- А мне кто-то угрожает?
- Я бы тоже хотел это знать, ронья Анастасья, - задумчиво откликнулся принц. – Просто так подобные вещи не дарятся.
Спасибо, ваше высочество, утешили. И что мне теперь, ждать ножа в спину или яда в тарелку? Я, между прочим, никогда интригами не занималась! Я не умею интриговать!
Спала я ночью плохо: мне снились длинные темные лабиринты, огромные злобные минотавры, постоянные тупики, из которых не было выхода. Подсознание не просто намекало, оно откровенно говорило своей хозяйке, что у той феноменальные способности находить себе приключения на пятую точку, причем почему-то только в этом мире. Утром я проснулась с ощущением тотальной усталости. Как будто и не спала всю ночь в своей кровати, а действительно постоянно бегала по извилистым лабиринтам от ужасных минотавров. Гарнитур упорно не желал покидать мое тело, поэтому пришлось учиться уживаться с ним: спать, принимать ванну, есть - делать все обычные вещи, но с прилипшими ко мне своенравными украшениями.
Завтракала я одна, у себя. С удовольствием съела тарнитки, местные мягкие вафли с кисло-сладкой фруктовой начинкой, запила их зеленым чаем, погрустила, что в этом мире нет кофе, и начала раздумывать, чем бы заняться.
Выбор был небольшой: или чтение, или зарядка, или рукоделие. Снова ходить по замку в одиночестве я пока остерегалась. Мало ли, где окажусь в следующий раз.
Сделав несколько приседаний и наклонов, я уныло вздохнула: далека я все же от спорта. Прав принц, моей талии с теперешним образом жизни однозначно угрожают лишние килограммы. Но выходить за ворота замка, на мой взгляд, было сейчас опасней, чем гулять по коридорам. А потому я заглянула в вещи Анастасьи, выудила со дна одной из сумок незаконченную вышивку и решила заняться рукоделием.
Понятия не имею, чему Анастасью учили в пансионе, и научили ли чему-нибудь, но вышивала она отвратно: неряшливо, как бог на душу положит, не подбирая нужные оттенки ниток. Складывалось ощущение, что пятилетка впервые взяла в руки нитку с иголкой.
Я прикусила губу, внимательно рассматривая рисунок: желтое солнышко на небе, зеленый лес, оранжевые поля, нечто синее на поле. Нет, ну так не пойдет. Этот пейзаж только слугам в комнату повесить, чтобы настроение им повышать. Посмеются, да и пойдут работать.
Вызвав Лиску, я спросила:
- Здесь есть вещи для рукоделия? Нитки, бусины, холст и так далее?
Девчонка понятливо закивала:
- Да, госпожа, но немного, от любовницы господина осталось.
Сказала и испуганно сжалась. Я же наоборот заинтересованно приподняла брови:
- Любовницы? И давно она уехала?
- Так… Перед вашим приездом, госпожа… - промямлила служанка.
- Лиска, - покачала я головой, - не умеешь врать – не берись.
- За два часа до того, как вы приехали, госпожа, - покаянно вздохнула служанка.
Прелестно, просто прелестно. Небось еще и вылезла прямиком из постели принца. Эй, я что, ревную?!
- Неси, - приказала я, параллельно пытаясь разобраться в собственных ощущениях. Да, мне не понравилась новость о любовнице. Но ревность ли это? Или все же задетое самолюбие?
