И, ИЗРАНЕН, КАК СМЕРТЬЮ, ЛЮБОВЬЮ, ИСЦЕЛИЛСЯ ЛЮБОВЬЮ, ФРАНЧЕСКО.
ТАК СКАЗАЛ ОН БОГИНЕ ЛЮБВИ, ГОВОРЯ ВНОВЬ ВЕСОМО, И СЕРДЦЕМ, И ВЕСКО
ЧТО Ж! ПРОСТИ И ПРОЩАЙ! НЕ ПОЗНАЛ Я, КАК ВИДНО, ВСЕ БЕЗУМИЕ СТРАСТИ.
ВЕРЮ В СВОЮ И МЕЧТУ, И УДАЧУ, И, ОТЧАЯННО-ЧуДНОЮ ВЛАСТЬЮ, ОТНЫНЕ.
СПОЛОХ МЕЛОДИИ БОЛИ – СЛОВА ВЕЧНО ЮНОЙ И НЕБА, ВСЕЛЕННОЙ, БОГИНИ.
«ТЫ ПОЗНАЕШЬ ВСЕВЛАСТНУЮ, СЛАДКУЮ МУКУ. ЛЮБОВЬ, КАК И ЗВЕЗДЫ.
И СЧАСТЬЕ.
И РАСКИНУТОЙ МЛЕЧНОЙ ДАЛЬЮ ПОМЧАЛ, В ЗОЛОТЕ-ПЛАМЕНИ, ОГНЕННО=
РЫЖИЙ СКАКУН.
МНОГО ВИДЕЛ ФРАНЧЕСКО СОЛНЦ ЧУЖИХ, И БЛАЖЕННО-ПОЛНОЧНЫХ, И ЛУН.
ВИДИТ ЖЕНЩИНУ ОН. ВЕТЕР МЯГКО КОЛЫШЕТ ЗОЛОТИСТО-ЯНТАРНЫЙ ПЕСОК.
КОНЬ, ЗАВИДЕВ ЕЕ, ТИХО ФЫРКНУВ, ВДРУГ ЗВОНКО, В ЗАДОРЕ, ПРИЗЫВНО ЗАРЖАЛ
ОН ДОМЧАЛ СЕДОКА. И, АЛМАЗНЫМ КОПЫТОМ, СЛОВНО ВКОПАННЫЙ, ВСТАЛ.
ЧЕККО ОТДАЛ ПИСЬМО. СОЛЬ ВОЛНЫ ЛИЖЕТ БАРХАНЫ И СеРЕБРОМ ПЛЕЩЕТ
У НОГ.
ЦЛЫБНУЛИСЬ ЕМУ, СПЛАВОМ-СГУСТКОМ, И ЯСНОСТЮ НЕБА, И ЗВЕЗДЫ-ГЛАЗА..
ЧУТКО ДРОЖИТ НА ПУШИСТО-ПРОЗРАЧНЫХ РЕСНИЦАХ, ВЛАГОЙ ДОЖДЯ ЛИ, —
СЛЕЗА.
ВЗГЛЯД – ЗАДУМЧИВОЙ ЛАСКОЮ, И ЗАПЛАКАННОЙ НЕЖНОСТЬЮ, – МИЛЫЙ.
ЗА ПИСЬМОМ ПОТЯНУЛАСЬ, НЕВЕСОМЫ ЛИ ВОЗДУХОМ, ТИХО, БЛИЗКО, РУКА.
ПАЛЬЦЫ ВЬЮТ, РАЗВЕВАЮТ ПО ВеТРУ,,В КРУЖЕВАХ И АЖУРОМ-УЗОРОМ, БУЙНЫМ
ЗОЛОТОМ – ГОРСТИ ПЕСКА.
И ВЕРНУЛИСЬ, И К ПАРНЮ, И ДОРОГОЮ ПЫЛЬНОЮ-ТЯЖКОЙ, УТРАЧЕНЫ, СИЛЫ.
НАБЕЖАЛА, В ЗАДУМЧИВЫХ ДУМКАХ, В ПРИЗМЕ СЕРЕБРА, В ЗВЕЗДАХ, ВОЛНА.
В ЛОМКОЙ ПЕЧАЛИ-ПЕЧАТИ СЕРЕБРЯННОЙ, ВеТРА НАСМЕШЛИВЫЙ ВЗДОХ
ПОНИМАЛА ОНА.
СВЕТОМ СОЛНЕЧНЫМ, ДРОБНЫМ, И БЕЗМОЛВЬЮ-БЕЗЗВУЧЬЮ, ВНИМАЯ, СИЯЛА.
ЧЕККО СОБРАЛСЯ В ДОРОГУ, И В МЕРЦАНЬИ-ДЫХАНИИ ЛОМКОГО СВЕТА,
ОБРАТНО.
ПОНЯЛ ОН, ЧТО ОТСЮДА УЙДЕТ, И УЖЕ НАВСЕГДА. НАВСЕГДА. КАК ЗА ГРАНИ
МИРОВ – БЕЗВОВЗВРАТНО.
НА ПРОЩАНЬЕ ОНА, ЛИШЬ ВЗГЛЯНУВ И КИВНУВ, НАПОСЛЕДОК ЕМУ НИЧЕГО
НЕ СКАЗАЛА.
СЛОВНО ТАИНСТВОМ ТАЙН, И МОЛЧАНЬЕ, И ЛУННЫМ ОТЛИВОМ-ОТВЕТОМ, И
ЛИЛОСЬ С ЕЕ УСТ..
«ЧТО Ж..ПУСТЬ БУДЕТ, ЧТО БУДЕТ. ХОТЬ МОЙ ПУТЬ НЕДОСКАЗАН. ВЕРНУСЬ —
НЕ ВЕРНУСЬ..
ПРО СЕБЯ ТАК ГЕРОЙ НАШ, И В ВОЛНЕНЬИ, КРОВИНКОЮ СЕРДЦА, ОСМЫСЛИВ,
РЕШИЛ.
ЗАВОРоЖЕННЫЙ СВЕИОМ ТАИНСТВЕННЫМ, В БЛИКАХ-РАДУГАХ, И УЛЫБКОЙ
ЧУДЕСНОЮ ГЛАЗ,
А ДУША-ТО ЕЕ – ЧТО ЛЮБВИ, И ЧИСТЕЙШИЙ, ДА И РЕЖУЩИЙ ГРАНИ АЛМАЗА —
АЛМАЗ.
ЧЕККО ПОНЯЛ, И В БОЛИ РАЗЛУКИ, ЧТО ЗАДАНЬЕ СВОЕ, В ВЕРЕНИЦЕ И ЗВУКОВ ЛИ
СНОВ, ЗАВЕРШИЛ.
ЗАВЕРШЕНЬЕ
СЛОВНО МАТЕРИ, СЛОВНО ДЕВЕ, МАДОННЕ СВЯТОЙ.
ПОКЛОНИЛСЯ ОН ЗЕМНО СТРАННОЙ ЖЕНЩИНЕ ТОЙ.
ОКРЫЛЕННЫЙ НАДЕЖДОЙ. СНОВА ТРОНУЛСЯ В ПУТЬ.
ЧУВСТВУЯ СВЯТОСТЬ, И ПАДОСТЬ БЛАГОСЛОВЛЕНЬЯ,
В СЕРДЦЕ СВОЕМ ОН ПОЗНАЛ, ОЩУТИЛ ОБНОВЛЕНЬЕ,
ПОСТИГАЯ ДУШИ СОКРОВЕННОЙ, ЕЕ ТАЙНЫ, ГЛУБиНЫ, И СУТЬ.
В НЕБО УМЧАЛ СЕДОКА ЗВЕЗДНОЛОБЫЙ, КРЫЛАТЫЙ СКАКУН.
ВОТ – ЛЮБИМАЯ РОДИНА. ПЕРЕБОРЫ, ГИТАРЫ СОЗВУЧИЯ, СТРУН.
ВОТ -ДО БОЛИ ЗНАКОМЫЙ, СОЛНЦЕМ ПАЛЯЩИМ. И ЗаЛИТЫЙ ДВОР.
ЗОЛОТЫЕ СЫПЯТ В ЛАДОНЬ, СЛАДКОЙ СПЕЛОСТЬЮ – АПЕЛЬСИНЫ
ДЕВУШКИ ПЛЯШУТ ПОД ЗВОН, СЛАДКИЙ ЗВОН МАНДОЛИНЫ.
И ПРИВЕТЛИВО ВСТРЕТИЛ ФРНАЧЕСКО ТОТ ПЕЧАЛЬНЫЙ СИНЬОР.
«ЧТО Ж! Я ВИЖУ: СДЕРЖАЛ ТЫ СВОЕ, И КО МНЕ, ОБЕЩАНЬЕ!
ПРАВДУ И ТАЙНУ ПРИМИ, И ЗА ВЕРНУЮ ДРУЖБУ-СТАРАНЬЕ!
Я – НЕ ТОТ, ЗА КОГО ПРИНИМАЕШЬ МЕНЯ!
В АД ЛИ ВЫМОЩЕН ПУТЬ – ТА ДОРОГА-ОГОНЬ, И К ОБРЫВУ.
МОЕЙ МАТЕРИ ГОРЕЧИ СЛЕЗЫ – ДА РЕКА ТА, ГНЕВЛИВО-БУРЛИВА.
