–…ничего не успели спасти. Еле выскочили, в чём были, – отец Елены как будто нас не видел и говорил сам с собой.
Елена тихонько уговаривала родителей, по очереди прижимаясь то к отцу, то к матери. Вскоре они все успокоились и затихли. Подняв глаза, Елена увидела меня, встала, взяла за руку и тихо, но уверенно проговорила:
– Мам, пап. Это Антон. Он мой большой друг и любимый человек. Мы только что из деревни от дедов, где произошли очень серьёзные события. Антон, познакомься. Это мой папа Фёдор Семёнович и мама Ольга Ивановна.
Я подошёл, пожал крепкую руку её отца и поцеловал руку её матери.
– Здравствуйте. Я понимаю, как вам сейчас тяжело, а потому прошу разрешить мне вам помочь.
Фёдор Семёнович недоумённо поднял на меня глаза и пожал плечами:
– Даже не знаю… чем тут поможешь… А, впрочем, пожалуйста.
В гостиничном номере присутствовали только свои, поэтому я не стал таиться и достал скипетр. Чудесному прибору сегодня предстояло поработать ещё раз. Он удлинился, лопасти раскрылись, пришли в движение и через несколько секунд в сплошном мерцающем круге начал светиться жёлто-зелёными переливами трёхгранный наконечник. Потрясённые зрелищем родители Елены во все глаза разглядывали артефакт, и мне не составило труда провести короткий восстановительный сеанс. Буквально через пару минут мои пациенты уже оживлённо суетились и бодро тараторили о своих переживаниях. Улыбнувшись, я сунул скипетр за пояс, вскользь заметив благодарный взгляд Елены.
Отлично понимая, что времени у нас нет, я взял инициативу в свои руки.
– Прошу прощения за самовольство, но я полагаю, что вам Фёдор Семёнович и вам Ольга Ивановна нужно срочно покинуть Москву. Здесь стало слишком опасно. Грядут грозные времена, которые не пощадят никого, и в первую очередь людей непричастных. Ваша безопасность добавит нам с Еленой свободы, а это сейчас очень важно. Насколько я понял, имуществом вы не обременены, и сборы много времени не займут. Александр организует ваш переезд в село Лошаки, а также охрану семьи вашего старшего сына и возвращение младшего. – Страж кивнул головой и вышел из номера.
Спустя полчаса большой автомобиль, сверкнув на солнце чёрным глянцевым боком, свернул за угол и скрылся из вида, увозя родителей Елены на Дон. Мы ещё смотрели ему вслед, а за спиной уже начал вежливо покашливать Александр:
– Кх-м. Антон Владимирович и вы Елена Фёдоровна прошу в машину. Надо побыстрее отсюда убираться. Мы серьёзно засветились на пожарище. Место, куда мы направляемся вполне безопасно, но для надёжности придётся немного попетлять. Прошу не волноваться. Нас прикроют три группы.
– Конечно. Я целиком на вас полагаюсь. Кстати кое-что приобретём по дороге.
– Не беспокойтесь, всё необходимое есть в доме.
– Тогда поехали.
Я широко распахнул дверь машины и подал Елене руку. Она вздохнула и покорно забралась на заднее сиденье.
Проехав по Тверской, мы свернули на площадь Белорусского вокзала. И вновь, не смотря на пережитое происшествие, я, не отрываясь, смотрел в окно и не переставал удивляться поразительным переменам в моём родном городе. Удобные развязки, туннели, эстакады, съезды, стояночные площадки, подземные парковки и специальные переходы для инвалидов удивительным образом сочетались со знакомой архитектурой, Триумфальной аркой и статуей незнакомого человека на площади. Поражало обилие зелени, цветов и ухоженных деревьев. И, чем больше я смотрел в окно автомобиля, тем больше понимал разницу между столицей Российской Федерации и столицей Великого Российского Союза.
