Утром 8 мая Эйзенхауэр предпринял еще одну попытку убедить русских, что они не пострадают из-за того, что западные союзники прекратили вести боевые действия. Он предложил принять заявление, в котором особо следовало подчеркнуть, что только благодаря совместным усилиям русские и их западные союзники добились капитуляции Германии и что продолжение сопротивления немецких войск будет рассматриваться как нарушение немецкой стороной взятых на себя обязательств в отношении всех стран антигитлеровской коалиции. Таким образом, если какие-то немецкие солдаты не смогут сложить оружие к моменту капитуляции, они лишатся статуса военнослужащих. Западные армии в любом случае окажут поддержку Красной армии в подавлении возможных отдельных очагов сопротивления. Объединенный комитет начальников штабов одобрил это заявление.
Этот документ, адресованный советскому командованию, был принят до отъезда в Берлин американской делегации, которая должна была принять участие в официальной церемонии подписания капитуляции. Эйзенхауэр решил не ехать во избежание возникновения осложнений. Он поручил маршалу А. Теддеру, своему представителю, подписать Акт от его имени. Насколько напряженной была ситуация, говорит его личное послание маршалу, отправленное сразу после отлета американской делегации в Берлин.
«Эта встреча [в Берлине], полностью бывшая затеей русских, заставила меня вздохнуть с большим облегчением после всех моих тревог и беспокойств из-за возможного непонимания, обуревавших меня до последней минуты. Эту тревогу усиливала опытная немецкая пропаганда, которая вдохновлялась желанием немцев сдаться нам, а не русским. Все указывает на то, что немцам на востоке платят той же монетой, в ответ на их действия по отношению к русским в кампании 1941–1942 гг. в России; и теперь они полностью запуганы и страшатся мести со стороны русских…
Откровенно сказать, последние четыре дня были более тяжелыми в физическом и моральном плане, чем последние одиннадцать месяцев этой кампании. Однако, как я уже говорил, наконец-то я обрел уверенность, что между русскими и нами достигнуто полное взаимопонимание и что сегодняшняя встреча пройдет в дружественной обстановке».
Так и случилось. В 9 вечера генерал Кейтель, начальник штаба Верховного командования вермахта, подписал повторно Акт о безоговорочной капитуляции. Только после этого Сталин обратился к русскому народу со словами: «Великий день победы над Германией настал». И добавил: «Советский Союз празднует победу, хотя он и не имел намерения ни разрушать, ни расчленять Германию».
Но Эйзенхауэру пришлось предпринять еще один шаг, чтобы помешать последним усилиям немцев хотя бы на время отсрочить торжество русских. За несколько часов до подписания Акта о капитуляции в Берлине Антонов снова пожаловался Верховному главнокомандующему войск союзников, что южная и центральная группировки немецких войск на востоке все еще не сложили оружия и продолжают сопротивление, пробиваясь на запад. Эйзенхауэр информировал немецкое главнокомандование, что в связи с этими последними донесениями он отдал приказ своим войскам пресекать все попытки прорыва немецких подразделений на запад, блокировать их и задерживать. Солдаты и их командиры будут передаваться Красной армии как нарушители Акта о капитуляции. Такие действия немецкого командования могут рассматриваться как двуличие, и поэтому был отдан приказ о немедленном аресте его высших офицеров, включая Кейтеля, Кессельринга, Йодля и Варлимонта. За эти решительные действия Антонов 10 мая в своем письме выразил «большую искреннюю благодарность».
