В приглушенном свете кожаного салона лицо Штефана Фейербаха казалось отстраненно-загадочным и даже немного ироничным. На губах его играла улыбка, но глаза смотрели серьезно на Эмму, которая, снова прикусив нижнюю губу, пыталась поправить так некстати задравшуюся юбку. Именно сейчас девушка остро ощутила, как сильно ей не хватает навыка красиво садиться в автомобиль.
Покончив с юбкой, Эмма откинула с лица непослушные темные локоны и слегка оторопела. Штефан Фейербах оказался ближе, чем она могла себе представить. Она чувствовала не только легкий аромат его мужского парфюма, но и ощущала тепло его тела.
– Я не собирался вас пугать, Эмма, – приветливо улыбнулся Штефан. – Но вы напуганы. Почему?
Эмма слегка отодвинулась, но в этот момент лимузин повернул, и предательская юбка заскользила на кожаной обивке, заставив девушку снова оказаться в непосредственной близости от Фейербаха.
– Мама учила не доверять незнакомым мужчинам, – ответила Эмма и тут же закрыла рот рукой.
Боже мой, ну что же я несу!
– Как интересно, – покачал головой Штефан.
– Что именно? – спросила девушка, старательно убирая волосы за уши.
Теперь она жалела, что не собрала их обратно в хвост, ведь они постоянно лезли в глаза и ничуть не помогали ей справляться с неловкостью.
– Я убежден, что личность человека формируется в первые два года жизни, поэтому, не в обиду вашей матушке, Эмма, не доверять незнакомым мужчинам она научила вас слишком поздно, – добродушно рассмеялся он.
– Почему?
– Вы сидите в автомобиле с незнакомым мужчиной, который везет вас в неизвестном направлении. Что вами движет? Любопытство?
– Было бы невежливо…
Эмма на всякий случай взяла покрепче сумочку, хотя прекрасно знала, что в ней нет ничего, что могло бы сойти за средство обороны, кроме шариковой ручки и диктофона.
Диктофон. Зря она не подумала его включить.
– Вы не находите, Эмма, что вежливость – это удивительное качество? Оно сильнее страха за собственную жизнь или… честь.
Едва скользнув взглядом в декольте девушки, Штефан непринужденно улыбнулся. Эмма же, наоборот, съежилась и запахнула посильнее свое кашемировое пальто.
– Как видите, вежливость не является одним из моих достоинств, – виновато пожал плечами Фейербах. – Я не хотел пугать вас, но тем не менее напугал до смерти. Я ведь совсем не за этим вас сюда позвал, Эмма.
– А зачем же? – судорожно сглотнула девушка. – И скажите, куда вы меня везете?
Уже вечерело, когда Марк наконец оказался дома. Жар, сопровождаемый нескончаемыми насморком и тошнотой, усиливался, и он мечтал оказаться поскорее на своем старом диване с чашкой горячего бульона для приема внутрь и банкой холодного пива для наружного применения. Усмехнувшись про себя, что самое главное в этом деле – ничего не перепутать, Марк захлопнул дверь и потянулся было к выключателю, но заметил, что из кухни идет слабый свет, сопровождаемый какими-то странными звуками.
Вытащив из кобуры пистолет, он сделал несколько шагов по коридору. Вздрогнул, краем глаза заметив свое отражение в зеркале. Там, слегка ссутулив спину, стоял мужчина среднего роста, тридцати с небольшим лет, с коротко стриженными темными волосами. Затем Марк заглянул в дверной проем, щелкнул затвором и сказал: «Ни с места!»
Из-за открытой двери холодильника показалась поднятая рука, сжимающая пивную банку, а потом и весь ее обладатель – молодой мужчина в махровом халате, клетчатых домашних штанах и тапочках в виде зайчиков на босу ногу.
