В начале мая, поздно вечером, когда уже стемнело, Ярослав и Хельма прогуливались по аллеям парка Тиргартен. Разговаривая о том и о сем, они шли мимо большого пруда, неподвижной темной глади которого нежно касались ветви ив. Дорожка привела их к шатру – летнему кафе-бару. Ярослав предложил своей спутнице зайти, выпить чашечку кофе. В кафе почти никого не было, стояли дощатые деревянные столы и такие же дощатые длинные скамьи вместо стульев.
– Ой, я же совсем забыла, в полночь с Главного Вокзала уезжает Магда на стажировку в Кельн! Я должна ее проводить. Поехали быстрее, – воскликнула Хельма, когда они уже допили кофе.
Девушка поднялась и быстрым шагом направилась к выходу. Ярослав шел следом за ней. Вдруг Хельма вскрикнула. Торопливо пробираясь в слабо освещенном пространстве шатра между столами и скамьями, она зацепилась ступней за ножку скамьи и упала. Ярослав тут же склонился над ней:
– Где болит? Сильно болит?
– Да. Сильно. Вот здесь, – она показала рукой на лодыжку правой ноги.
– Потерпи, я сейчас вызову скорую, – он осторожно поднял ее, держа руками за спину и ноги, усадил на скамейку, затем набрал номер экстренных служб.
Машина скорой помощи приехала быстро. Ярослав сопровождал Хельму в больницу. Врач, осмотрев пациентку, поставил диагноз – вывих. Наложили гипс и отпустили домой.
После травмы Хельма стала работать удаленно, из дома. Ярослав каждый день приходил к ней, покупал продукты и выполнял те необходимые дела, которые делать ей было сейчас затруднительно.
– Из за этого проклятого вывиха я не могу заниматься волонтерством. И это меня расстраивает, – как-то вечером пожаловалась она возлюбленному.
Хельма занималась волонтерской работой в одной некоммерческой организации по помощи детям в приютах, разносила подарки, организовывала концерты и экскурсии.
– Хельма, ты такая добрая и отзывчивая. Я люблю тебя, – проникновенным голосом сказал Ярослав и поцеловал ее за ушком.
Поцелуи перешли в страстный секс, которому не помешало, а наоборот, добавило чувственности то, что нога девушки была в гипсе. После кульминации они лежали в кровати, шептались и нежничали. Совсем не кстати в этот момент на смартфоне Ярослава раздался звонок.
– Здравствуйте, господин Лопатин. Меня зовут Дитер Штольц. Я – комиссар уголовной полиции Берлина. Не могли бы Вы зайти ко мне завтра утром и дать необходимые пояснения по одному делу?
– Здравствуйте, а по какому делу, позвольте поинтересоваться?
– Дело касается исчезновения человека. Вы ведь работаете в берлинском отделении компании «Ultimate Solution», не так ли?
– Да, именно так, но причем здесь я и компания в которой я работаю?
– Мы проводим проверку обстоятельств исчезновения человека. Не волнуйтесь, это только опрос.
– Хорошо. В какое время мне подойти к вам?
– К 11 утра по адресу Темпельхофер Дамм 12, кабинет 314. Всего хорошего, господин Лопатин, жду Вас завтра, – закончил разговор Штольц.
– Что случилось, милый? – обеспокоенно спросила Хельма.
– Ерунда какая-то. Меня вызывают в полицию дать объяснения об исчезновении какого-то человека и, судя по всему, это как-то связано с нашей компанией. Ничего страшного, лисичка, я разберусь, – Ярослав нежно провел ладонью по щеке девушки, потом по ее груди. Они прильнули друг к другу и их снова закружил водоворот страсти.
Перед тем, как пойти к комиссару полиции Штольцу, Ярослав позвонил Ботрайту и рассказал ему о вызове. Он должен был это сделать как по условиям контракта, в котором все мелочи были расписаны, так и потому что, не информировав своего начальника о таком случае, он вызвал бы сомнения в своей лояльности и преданности компании. Ботрайт нисколько не удивился новости и спокойно сказал Ярославу, что Штольц тоже его вызывал, что дело это касается случая, произошедшего несколько месяцев назад, еще до того, как Ярослав начал работать в компании. Человек, которого «Ultimate Solution» задействовала в испытаниях аппаратуры, куда-то исчез. «Он пропал, но никакого отношения мы к этому не имеем. Мало ли что с ним могло произойти. Впрочем, я надеюсь, что Вы сами все поймете. Это такая мелочь, что я даже не стал предупреждать Вас о возможном вызове в полицию, хотя заранее предполагал, что это не исключено. После беседы с комиссаром зайдите, пожалуйста, ко мне, поговорим».
