— Передохни немного, родным позвони, если сегодня ещё не звонила, — оказавшись в холле, принялась инструктировать меня Цецилия. — Не хотелось бы, чтобы вечером нас кто-то отвлекал. Сейчас я тебя оставлю, а сразу после обеда мы займёмся подготовкой к ритуалу.
— И в чём же заключается эта подготовка? — спросила я, уже готовая скончаться от любопытства.
Не каждый же день становишься ведьмой.
— Ничего сложного, — голос чародейки продолжал сочиться теплотой и мёдом, как если бы она разговаривала с обожаемой дочерью или очень близкой, горячо любимой родственницей. — Тебе придётся пить отвар, который приготовила для тебя Йолика, и находиться в покое. Ну и на прихорашивания, конечно, время оставим, — не то пошутила, не то сказала серьёзно.
— На прихорашивания?
Можно подумать, я на бал собираюсь, а не на ведьмовскую инициацию.
Поднявшись на второй этаж, Цецилия повернулась ко мне и с задумчивым видом пропустила сквозь пальцы мою прядь.
— Эта ночь станет для тебя началом новой жизни. Сегодня ты, Эрика, переродишься. Этот ритуал особенный… А я всегда неукоснительно следую традициям. — Она снова улыбнулась и, погладив меня по плечу, как будто успокаивала, опустила руку. — В общем, отдыхай пока, общайся с близкими. Обед подадут в час.
С этими словами госпожа Эчед направилась в свой кабинет, а я, услышав, как внизу хлопнула входная дверь, поспешила в спальню, чтобы, не дай бог, снова не столкнуться с зеленоглазым нервотрепателем.
После обеда, на протяжении которого я ёрзала от нетерпения и тщетно пыталась затолкнуть в себя хоть что-то, хоть всё пахло и выглядело более чем аппетитно, я вернулась к себе. Собиралась звякнуть Изке (с отцом созвонилась до того, как спустилась в столовую), когда в комнату вошла Цецилия.
— Я принесла отвар, — сказала она, ставя на туалетный столик бокал из толстого стекла, больше смахивающий на старинный кубок.
— Зачем он нужен? — Я сунула телефон в карман джинсов и настороженно покосилась на готичную тару, над которой вилась тонкая струйка пара.
Цецилия жестом пригласила меня присаживаться на широкий пуф, приставленный к туалетному столику. И только когда я на него опустилась, с недоумением наблюдая за тем, как мадам Эчед берет в руки расчёску, пояснила:
— Честно скажу, ритуал не из приятных. Тереза надёжно запечатала твой дар, и во время снятия печати тебе придётся пережить не самые приятные мгновения. Есть особые травы. — Ведьма медленно проводила расчёской по моим волосам, расчёсывая прядь за прядью. — Одни притупляют боль, другие способствуют раскрытию ауры. Твоя спрятана от нас сильными чарами. Ты словно ящик Пандоры, который мне не терпится открыть, чтобы узнать, какая в нём заключена сила. У потомственной ведьмы, вроде тебя, должен быть особый дар. — Она склонилась ко мне, откинув мои волосы назад, и мягко проговорила: — Ведь ты — особенная. — А выпрямившись, уже будничным тоном добавила: — Пей, Эрика. Я помогу тебе с причёской. А Ида, как закончит отглаживать, принесёт платье.
Рука сама потянулась к бокалу. Подталкиваемая гипнотическим голосом чародейки, я отпила немного горького, пряного отвара. Один глоток, за ним другой…
Гадость неимоверная, но в тот момент противиться Цецилии сил не было. Да и, честно говоря, не хотелось. Если так нужно, чтобы стать той, которой я должна была быть от рождения, обрести силу, которой мать хотела меня лишить, сделав этот выбор за меня, то я буду пить столько, сколько потребуется.
