Пока я думала, что мне делать, телефон в моих руках опять зазвонил.
– Да, Ксения Петровна.
– Ну, слава богу, дозвонилась! Катенька, что там у вас?
Голос свекрови звучал обеспокоено, а у меня в голове проскользнула мысль, что она все узнала: об Ане, внуке, Матвее. Не успела я обрадоваться, как женщина добавила:
– Мне звонила Оля, ей Дима сказал, что Матвея сегодня нет в университете, потому что он заболел! Как же так? Неужели это правда?
Я сжала пальцами переносицу, собираясь с мыслями.
– Не волнуйтесь, – попросила я, – С Матвеем все в порядке, он просто вчера набил синяк под глазом и до понедельника будет дома, чтобы не показываться в таком виде на кафедре.
Ни слова лжи. Целилась-то я в нос, просто в последний момент рука дрогнула. Так что случайность, как она есть.
– Синяк? Как же его так угораздило?
Тут уже пришлось схитрить, не говорить же свекрови, что я избила мужа?
– Неудачно упал.
– Вот уж этот гололед! – по-своему поняла мои слова Ксения Петровна. – Но ничего, до Нового Года все заживет. Ты, пожалуйста, проследи, Катюша, чтобы Матвей не ленился и мазью пользовался.
– Хорошо, – пообещала я.
– Ну, не буду отвлекать. У тебя же сейчас тоже “горячая” пора. А я Диме тогда передам, что в понедельник сын будет на месте.
– Да, передайте. Ксения Петрововна, а зачем Диме понадобился Матвей? Он же уже в ординатуре?
Неужели младший Зеленцов тоже был в курсе Вани?
– А это не ему, а его девушке. Она учится на втором курсе. Оля говорит, что славная девочка. На даче и познакомимся с ней поближе. Дима сказал, что привезёт. Вроде бы серьезно все у них, – разоткровенничалась свекровь. – Дай бог свадьбу сыграем, а там и внуки пойдут. Пусть не родные, двоюродные, но все равно радость. От вас же не дождёшься!
Я прикусила губу, чтобы не ответить. Дождались уже. Ладно, всего несколько дней и Митя сам скажет матери все.
– Еще созвонимся, – попрощалась с женщиной и устало схватилась руками за голову.
Виски болели, казалось, всю голову стянул плотный обруч. В ящике стола у меня лежала аптечка. Где-то там должен быть парацетамол.
Головная боль ушла через какое-то время и я погрузилась в работу. Очень сложно заполнить табель учеников, если оценок в нем нет. Я просматривала свои пометки, вспоминала, с какими трудностями сталкивались мои первоклашки, чтобы дать действительно корректные характеристики. Обижать и подрезать крылья не хотелось, но и завышать способности тоже.
Когда все двадцать два свидетельства об успеваемости лежали ровной стопкой на краю стола, я позволила себе довольно улыбнуться и размять шею.
– Ты еще тут? – в класс вошла Верочка. – Отлично, собирайся! Сегодня Машка ночует у бабушки, а у нас с тобой девичник.
– Вер, но завтра пятница…
– Просто выпьем кофе с коньячком и съедим торт! Тебе нужно высказаться. Я же по глазам все вижу. Изменил, да?
Я замялась, ища подходящие слова, а подруга уверенным шагом подошла к шкафу и достала мой пуховик:
– Давай, Кать, одевайся, пойдем! Или ты хочешь домой?
Нет, туда я точно не хотела…
Вера жила недалеко от школы, в которой мы работали. Тихий уютный дворик с детской площадкой и шлагбаумом. Все свои – одним словом. Ухоженная женщина далеко за пятьдесят вежливо поздоровалась с нами. Даже вспомнила мое имя, хотя я не часто захожу в гости к подруге.
В квартире у Веры было непривычно тихо без Машки, ее дочки. Нигде не валялись карандаши и никто не спешил ко мне со стопкой рисунков.
