– Ну, да. У нас все так делают. Вот только надо было поменьше размерами звать, тут я не подумал, потому что хотел удивить тебя.
– Тебе это удалось! Я никогда не видел, чтобы такую огромную рыбину кто-то поймал голыми руками.
– Тут ничего сложного. Надо просто знать правильные слова, чтобы рыба приплыла и не сильно сопротивлялась, ведь никто по собственной воле не хочет попасть на обед другому.
– Ты хочешь сказать, что рыбы тоже… э-э… разумные, умеют слушать и понимать, что им говорят? Может, разговаривать тоже умеют?
– А как же! Всё живое в мире обладает разумом, чувствами, умеет мыслить и говорить. Просто не все другие существа могут услышать и понять их язык.
– А ты слышишь и понимаешь?
– Конечно! А ты, разве, нет?
– Представь себе, что я вхожу в число тех людей, которые не слышат рыбьих разговоров и не могут говорить на их языке. А ещё на языке всех других птиц, зверей и насекомых. И вообще я впервые слышу, что можно с ними разговаривать!
– Но люди же разговаривают с собаками или кошками и те вас понимают. Я думал…
– Ты неправильно думал. С собаками – да, разговариваем, но это разговор в одну сторону.
– Извини, я как-то не подумал, что не все могут понимать всех.
– Да, ладно, забудь. Бывает, что люди, даже разговаривая на одном языке, не понимают друг друга. Мои предки, например, часто меня не понимают.
– Как это возможно? – удивился Элик. – Ведь вы же говорите на одном языке.
– Язык один, а вот насчёт понимания… В общем, говорят, что это извечный вопрос отцов и детей.
Про проблему «отцы и дети» Павлик случайно услышал в разговоре родителей, когда те обсуждали проблемы воспитания. Его, Пашки, воспитания. Хоть он сам ещё смутно представлял, что это за проблема, но выражение ему понравилось.
Подсохшая на солнце рыбья слизь стала неприятно стягивать кожу на груди и животе. Только сейчас Павлик обратил на это внимание. Опустив голову, обнаружил ещё и прилипшие рыбьи чешуйки, отколупнул одну пальцем. Посмотрел на Элика, футболка и шортики которого уже не радовали глаз своей безупречной чистотой. Они тоже были в разводах от рыбной слизи и в чешуе.
– Ну и извозились мы с тобой! Тебе за испорченную одежду дома не попадёт?
– Не попадёт, я её поменяю.
– Давай искупаемся и смоем всю эту грязь, а то будем рыбой вонять на всю округу.
– Прямо здесь?
– Не бежать же из-за этого на пляж, когда вода в двух шагах. Сними свои вещи и прополощи в воде, а я пойду пузо помою.
Павлик вошёл в воду по пояс и стал смывать с себя слизь и прилипшую чешую. Новый приятель не заставил себя ждать и почти сразу встал рядом со своими вещами в руках, стал полоскать шорты и футболку. Павлик предложил свою помощь, но мальчишка отказался.
– Плавать умеешь? – спросил Павлик.
– Умею.
– Давай сплаваем до того берега. Туда и обратно.
– Давай.
Элик вернулся на берег, разложил вещи на просушку, аккуратно расправив их, потом вернулся в воду. Как и на Павлике, на нём не было совершенно ничего. Пока он снова входил в воду, Павлик успел заметить, что абсолютно всё тело мальчишки было покрыто одинаковым ровным загаром. Даже те места, которые обычно остаются белыми, были такими же загорелыми, как всё остальное его тело. Впечатление такое, что загорал Элик совсем без одежды. Пашка даже хотел спросить его про такой ровный загар, но постеснялся, сам-то он пока ещё был абсолютно незагорелый, за исключением лица и рук.
