Закрыла на секунду глаза и даже растерялась. Что тут докажешь? Против нотариуса и адвоката… я смотрюсь содержанкой и никчемной истеричкой.
Посмотрела на Картунова и одеревенела, отмечая с каким напряжением он следит за мной, чувствуя себя добычей. Даже неудобно стало от его внимания. Сглотнула и прошептала:
– Что с кредитом?
– А я думал, хочешь обсудить договор, – грубо уточнил он.
– Что обсуждать, когда мои слова ничто?! Разве можно кричать о справедливости, когда те, что в курсе, отрицают это, предъявляя другие документы? Только больше себя травить… Сейчас, – сделала пауза, пытаясь собраться, – меня волнует кондитерская. Если процент будет небольшим и…
– А если большим, тогда что? – грозно выдал Дмитрий, повышая тон, отчего вздрогнула, удивляясь громкости.
– Тогда… продам… и выплачу кредит, – выдавила из себя, хотя эти слова дались мне очень тяжело.
– Когда ты переезжаешь? – спросил он, перебивая меня.
– Я уже переехала, так что… – посмотрела на часы, отчитываясь по факту: – Условие выполнила.
– Куда переехала? Насколько знаю, не сюда, – грубо выдал Картунов, не двигаясь с места, хмуря лоб, отчего казался злым, скорее даже разъяренным.
– Нет, не сюда, – ответила, радуясь, что Надя пригласила к себе. Потом найду другое жилье, а пока это самый замечательный экстренный вариант.
– Почему?
– Потому что это будет последнее место, куда я решу пойти жить.
– И кто приютил мать с ребенком?
– Разве это важно? – спросила, не понимая его вопросов. – Ты же выгнал нас со своей собственности. Теперь проблем у тебя нет, мы ушли. Или что-то еще должны? – последнюю фразу ответила резко, понимая, что голос стал дрожать.
Мужчина внимательно смотрел, а потом проговорил:
– Я думал, вы с ребенком переедете сюда.
– Я уже объяснила свою позицию.
– Считаешь, что лучше жить в съемных квартирах с минимальными удобствами, чем в роскоши? – усмехнулся Дмитрий, со злостью сканируя меня.
Хотела ответить, но поняла важное: он же считает, что я тут перед ним играю… на жалость давлю. Взяла себя в руки, хотя, как взяла, когда тебя всю трясет, и решила не тянуть резину.
– Неважно, что я считаю, правда ведь? – язвительно ответила, тут же добавляя: – Вы же хотели другого, да? Хотели, чтобы я унижалась и просила? – с каждым словом во мне все сильнее переплетались обида и злость. Я уже не контролировала эмоции. – Так вот! Обойдетесь! И не собираюсь. И не нужно тут задушевных бесед, и не стоит строить из себя заботливого мужчину. Выгнали – значит, выгнали, закрыли вопрос с квартирой.
– Ксения, – раздраженно начал наследник, но я перебила, особенно когда посмотрела на часы.
– Если не хотите обсуждать кредит, тогда давайте это сделаем в другой день. Это вы тут можете разглагольствовать на интересующие темы и приглашать на встречу в девять вечера, а мне пришлось просить подругу сидеть с сыном, чтобы не таскать его с собой.
– Не нужно делать из меня монстра, – рявкнул он, злясь то ли на себя, то ли на меня.
– Как есть, так и говорю. Но вам не понять.
– Ксения, я поступил так, потому…
– Дмитрий, – от отчаяния перешла на неофициальный тон, – я же говорю, мне плевать почему ты так поступил. Сделала свои выводы, как и ты обо мне. Так что выходит: ты монстр, а я корыстная содержанка и полная идиотка, подписывающая самые что ни на есть убыточные договора, обрекая себя в долговую яму, наивно считая, что мне простят. И да, я еще понадеялась, что мне по простоте душевной подарят квартиру.
