Острые паучьи плечи, укрытые выцветшей тканью длинной, будто чужой футболки, дрогнули. Варя рывком развернулась а звук, расплескав половину чайника. «Ох, чёрт, надеюсь, она не обожглась», – успел подумать Влас, и тут же сообразил, что вода не горячая, раз она поливала ею цветы. «Соберись, балда», – приказал себе он.
Пока Чернуха приближалась к окну, Влас смотрел на её несовершенно красивое лицо, которое теперь казалось ещё тоньше. Она явно хотела что-то сказать (наверняка даже выругаться), но вместо этого оперлась руками на подоконник, длинно моргнула (Влас готов был поклясться, что из всех знакомых ему людей только она умела так делать), смерила непрошенного гостя взглядом с немым подтекстом «ну что же ты творишь, Влас?» и открыла окно.
Не успел Влас перелезть через подоконник, чудом не повалив горшок с геранью, как она уже побежала чайник ставить. Как будто это обычное дело – какой-то студент залез в окно.
Обстоятельства их предыдущих коротких встреч не позволили Власу разглядеть многого: с собранными волосами у Вари были видны четыре родинки сзади на шее. «Если их соединить, получится трапеция…» – подумал Влас.
– Ну и что ты заставило Тебя в столь поздний час заглянуть ко мне без предупреждения? – саркастично спросила Варя, склонив голову в полуобороте, наливая при этом чай в большую зеленую кружку.
Влас промолчал. Он не знал. Правда, с какой стати ему на исходе вечера захотелось тут залезть в окно к какой-то девке?
– Извини, отвлёк Тебя от чего-то важного?
– Нет, всего лишь приводила в порядок кухню в перерыве между античной литературой и политисторией, – улыбнулась она.
– Точно не мешаю?
– Точно. Тебе сахар класть?
Влас ей почему-то поверил, хотя на его опыте девчонки обычно отвечали так из вежливости. Наверное, именно такой ответ ему хотелось услышать и именно в такую правду верить.
– Да, три ложки.
Она посмотрела на меня круглыми глазами.
– Не переживай, от диабета не помру, – усмехнулся Влас.
Они взяли в руки четыре кружки и коробку молочного печенья и выдвинулись из кухни.
– Кому столько чая-то?
– Соседям. А ты думал, я одна живу?
Проходя по коридору, он взглянул на коврик у двери, беспорядочно заставленный тапочками, ботинками и сапожками. Девки, что тут добавить.
– Втроём живёте?
– Вчетвером. Лиза на работе ещё.
С одной соседкой Вари – Мари – Влас уже был знаком. Вторая – Рита – в тот момент сидела за учебниками. Услышав мужской голос, она обернулась и подняла подведенные брови поверх очков в тонкой оправе из красного пластика. На лице было написано, что она из медицинского. Лиза же, по словам Мари, была почти местной – из пригорода, но в чём-то не поладила с родителями и решила съехать в их маленькое девчачье царство. С этими словами Мари рассмеялась громко, звонко и очень высоко. Она была взбудоражена появлением Власа, суетилась, показывала комнаты, фотографии на широком подоконнике, который заменял им письменный стол. Немногословная Варя на её фоне казалась оплотом спокойствия. Либо к ним молодые люди вообще нечасто приходят, либо резонанс вызвало то, что Власа сюда привела именно Варя. Интересно было, какой вариант верен.
– Что-то я не слышала, как ты зашёл, – между делом удивилась Мари.
– Да я через окно.
Варя вóвремя отвоевала Власа у соседки, чтоб избежать дальнейших объяснений, и повела его в другой конец коридора. Там стоял шкаф с подушками и кресло. Она поставила оставшиеся две кружки на ручку кресла, а сама уселась вглубь открытой части шкафа на стопку пледов и одеял. Уперлась согнутыми босыми ногами в кусок фанеры, положила подушку на колени и скрестила руки на ней.
