– Это не настоящий Белый аурум.
– Но согласись, Филипп, совпадение поразительное!
– Хорошо, Август, давай пойдем от обратного, – предложил Филипп, облокачиваясь кулаками о стол. – Если перед нами настоящий Белый аурум – тот самый, что вчера был украден из Мартовского дворца, – то сюда он мог попасть только в период со вчерашнего вечера, когда желтые плащи начали выпускать людей из дворца, по сегодняшнее утро, верно? – Август и Мира кивнули. – Однако как артефакт мог сюда попасть, раз Мира утверждает, что никакого постороннего шума в квартире не слышала, при том что ночью почти не спала?
– Ночью выла собака! – стукнул себя по лбу Август. – Я тоже ее слышал! Вой мог заглушить шаги, скрип дверей…
– Никто в мою квартиру не заходил! – сказала Мира упрямо.
– А если штурвал? – Глаза Августа вспыхнули азартным огнем. – Штурвал открыл окно – вон то, рядом со стеллажом – и своим даром впустил Белый аурум в комнату и закинул его на полку.
– Да будет тебе известно, Ческоль, что окна в Граффеории уже давно оснащают специальными замками. – Откинув часть своих кудряшек назад, Мира чванливо скривила губы.
– А если вору все же удалось сбежать из дворца сразу после кражи? – выдвинула Ирвелин свою версию, крутящуюся у нее в голове. – И пока нас сканировал телепат во дворце, вор успел дойти до Робеспьеровской, проникнуть сюда и спрятать Белый аурум?
– Зачем кому-то вообще понадобилось прятать Белый аурум у меня?
Кто-то позвонил в дверь. Застигнутые врасплох граффы резко выпрямились; Ирвелин встала слишком резко и случайно толкнула Филиппа. Тот, не справившись с равновесием, повалился на стол и ударился подбородком об угол. Август подхватил его и помог встать. Мира посмотрела на часы.
– Расслабьтесь. Пришел господин Боувин, мой покупатель.
Пока Ирвелин извинялась перед Филиппом, Мира вынула из вазы свежий букет, мановением руки освободила путь от коробок и направилась в прихожую, не забыв скинуть с лица тревогу.
– Мирамис, доброе утро! – раздался любезный голос из прихожей. – Вы, как обычно, восхитительно прелестны.
– Благодарю, господин Боувин. А вы очень пунктуальны.
– О, в этом виноват мой дар эфемера. Уверяю вас, на своих двоих я пришел бы сюда не раньше полудня.
– А я вот постоянно опаздываю.
– А вы, прошу прощения?..
– Я – штурвал, господин Боувин.
– Ах, штурвалы! Властелины телекинеза! Под вашей властью все мирские передвижения.
– Ваш букет.
– Садовые розы! Моя жена обожает их!
– Передавайте ей привет.
– Обязательно, Мирамис, обязательно.
Покупатель ушел. Мира вернулась в гостиную, и один из кухонных стульев придвинулся к ней; она села и опустила на колени руки.
– Допустим, что вопреки логике на моем столе сейчас лежит настоящий Белый аурум. Зачем кому-то понадобилось прятать Белый аурум у меня? Не лучше ли подобрать место наименее заселенное? В лесу например. Или на дне заброшенного колодца…
– А где сам сувенир? – пребывая в задумчивости, уточнила Ирвелин. Трое соседей обратили к ней вопросительные взгляды, и она скорее пояснила: – Если мы допускаем, что перед нами настоящий Белый аурум, то где тогда тот сувенир, который тебе, Мира, подарили полгода назад? На полке больше нет камней.
Граффы переглянулись. Август встал и проверил стеллаж. Не обнаружив на нем другого белого камня, левитант озадаченно развел руками.
– Получается, это все-таки обыкновенный сувенир, – заключила Мира. Она хотела что-то добавить, но ее перебил новый звонок в дверь. – Ох, ну что еще…
