– Не скажи. Я хоть и другого обличья, а в чувствах разбираюсь. Мне, может, еще сложнее полюбить, чем вам, людям.
– Зачем же ты меня, замужнюю выбрал, это ж грех великий.
– Ха – ха – ха, – зарычал гость, давясь от смеха. – Да я сам весь есть грех, по-вашему. Мне это только удовольствия прибавляет. А тебя я давно приметил: ты к богослужениям равнодушная, в храм неохотно ходишь, это хорошо!
– Что ты придумал, зверь лютый! – возмутилась княгиня. – Я как все люди, не без слабостей, но от Господа никогда не отстранялась!
– Ну-у-у, – прохрипел гость. – Не поминай Его без нужды! А ты – не как все. Ты – грешница хорошенькая. Я как тебя заприметил, так и воспылал весь. Не поверишь, долго следил за тобой, не решался явиться. Я хоть и нелюдь, а насильно навязываться женщине не могу. Мне надо было, чтобы ты по своей воле ко мне припала.
– Так разве ж я к тебе по своей воле? – возмутилась княгиня. – Ты ж обманул меня, мужем моим прикинулся, и теперь вот его лицом прикрываешься!
– У каждого свои хитрости. Мне это больших усилий стоит – под чужой личиной являться. А в моменты страсти я и вовсе не могу чужой облик удерживать – вот и напугал тебя в прошлый раз. А нынче ты меня узнала, не отрекайся, сама на меня кинулась.
Страшный гость добродушно зарычал и снова притянул княгиню к себе. Она хотела оттолкнуть его, возмутиться, закричать, но нечистая сила вновь овладела ею, увлекая в пучину страсти.
* * *
– Ты такая бледная сегодня, – заботливо заметил заглянувший к ней утром супруг. – Не заболела?
– Да-да, мне немного нездоровится, голова… Я, пожалуй, пойду, полежу.
Княгиня, не поднимая на мужа глаз, сгорая от стыда, вернулась в свою спальную, откуда лишь недавно исчез, словно испарившись, ее страшный ночной гость. Но она уже не испытывала никакого отвращения при мысли о нем. Напротив, воспоминания о ночном свидании пробуждали в ней новые нетерпеливые желания.
…Княгиня похудела, осунулась, на вопросы супруга о здоровье отвечала уклончиво, принимала его равнодушно.
Однажды поздно вечером, подойдя к ее опочивальне со стороны своих покоев, князь Павел услышал чужой неприятный голос. Удивившись, он постучал, ибо дверь была заперта изнутри. Голос умолк, а спустя минуту княгиня отворила. Он оглядел спальную, прихожую, заглянул даже в гостиную, но кругом было пусто. Княгиня в небрежно наброшенном ночном платье, словно завороженная, застыла на краешке постели и широко раскрытыми глазами смотрела перед собой в пространство. Князь присел рядом, заглянул в глаза. Она будто не видела его.
– Я слышал только что странный голос. Тут был кто-то?
– Нет. То есть, да… Или…
Княгиня не умела хитрить и никогда прежде не обманывала супруга. И теперь она понимала, что надо сказать правду, что она попала в беду и надо спасаться, если только это возможно. Она даже молилась все последние дни, чтобы Господь освободил ее от страшного поклонника, она хотела покаяться духовнику и рассказать ему обо всем, – но боялась сраму, уверяла себя, что все равно никто ей не поверит. Теперь случай был тот самый, когда лгать незачем. Она встряхнулась и резко обернулась к супругу.
– Да, да, я была не одна, спаси меня, я не виновата, он явился ко мне в твоем обличье, я думала, что это ты, супруг мой, разве могла я подумать…
– О чем ты, я не понимаю! О ком ты говоришь?
– Он, змее, посланнике дьявола! Он приходит, будто это и есть ты сам, и я не могу ничего с ним поделать. Я не могу противиться ему.
