И как-то быстро все у них кончилось.
После развода Борис вернулся к матери, но и там несладко жилось: на одну пенсию вдвоем не раскатаешься. Пробовал Рыжиков найти работу, но все как-то не ладилось, везде обещаниями кормили, а то и просто кидали: попашешь на них с месяц, а там тебе и говорят: «Не подошли вы нам, товарищ».
И все. Права, наверное, была Ленка.
Одно спасение, одна отрада оставалась – дача. Приходил сюда Борис, оглядывал свои грядки, здоровался с соседом – Кузьмою Сергеевичем, и работал себе потихоньку.
Вроде как и у него есть занятие. И он нужен. Но это только – до осени. До первого снега. А там – что?
Однажды в поисках работы обратился Рыжиков за помощью к председателю товарищества Антону Ивановичу. Когда-то, недолго правда, Корытин у них на автобазе парторгом работал. Может, и сейчас посоветует чего.
Антон Иванович Бориса, конечно, не вспомнил. Но помочь обещал:
– Чем могу, знаете ли… А дачка-то у вас где? Рядом с Томилиным, кажется?
Рядом с Томилиным, да уж. И вот теперь, когда придя на участок, услышал Рыжиков о разыгравшейся там трагедии, стало ему от осени и от жизни еще тревожнее.
Бывает такое у человека: найдет он себе заветный уголок на земле, откуда невзгод и слякоти бытия, вроде, не видно, найдет, и прячется там в трудные минуты, успокаивая душу. И хорошо, покойно там душе. И кажется, что никогда сюда не войдет ничего плохого, суетного.
Но оно появляется, приходит. От жизни не спрятаться.
На улице дворник ругался с водителем неказистого «Москвичка», которого неизвестно каким ветром занесло к городской администрации. «Москвичков» -то этих и на всем земном шаре, наверное, с пяток осталось, а вот поди ж ты – именно сюда ему понадобилось. Дворник знал, на кого нападать и зачем – махал руками, даже метлой грозил – видимо, прогонял. А водитель – долговязый, длинный, в болотного цвета обветшалом плаще (тоже раритет), суетно оправдывался, а, может, спрашивал чего-то.
Зря спрашивал. Михалыч – он знает, кому отвечать, а кого послать подальше.
Игорь Павлович отошел от окна, улыбнулся. В их семье первым был даже не «Москвичок» – мотоцикл «Иж-Юпитер» с коляской. Благо, жили на окраине города – можно было и на рыбалку ездить, и за картошкой по селам. В сам город отец выбираться на мотоцикле не любил, стеснялся, наверное.
Резкий телефонный звонок нарушил тишину. Ну вот, кто-то еще с утра пораньше на работу явился. Ладно, ему, Карпову, не спать положено – мэр города все-таки. А это, интересно кто? Уж наверняка не водитель «Москвичка» с жалобой на дворника.
Ранние утренние звонки Игорь Павлович не жаловал, радостного в них, как правило, было мало, обычно за ночь что-нибудь нехорошее в городе случалось, будто стоило ему, хозяину, сомкнуть глаза, и гадость всякая тут же пробуждалась.
– Палыч! – раздалось в трубке, – тут у рынка опять хрень намечается.
Так с мэром мог разговаривать только один человек – Славка Логинов, отчаянный и верный друг детства, а нынче – начальник городской милиции.
– Что за хрень? – в тон Славке ответил мэр, немного даже этому радуясь – не с каждым вот так просто отведешь душу.
– Да они опять дорогу перекрывать собираются.
– Откуда знаешь?
– Что я, слепой что ли? Да и люди свои сообщили, сам понимаешь. Мне их разгонять?
Игорь Павлович представил низенького, толстенького полковника Славку Логинова, тщетно и смешно в одиночку прогоняющего орущих пикетчиков и снова улыбнулся:
