Он рассказал нам, что ещё ребенком в парфянском городе Ктесифоне, что близ Тигра и Евфрата, видел молодого Иисуса! Оказывается, Галилеянин до своих тридцати лет много путешествовал, был в Индии, на Тибете, и оттуда пришёл к ним в Парфию, изучать Авесту и учиться у жрецов-магов. Отец Бахрама был одним из таких жрецов, хранителем песенных молитв-ясн Зардешта, которого еллины называли Зороастр, сын Звезды. Иисус провел в Парфии несколько лет, подолгу жил в Ктесифоне, и иногда бывал в доме Дарьяна, отца Бахрама. Вот тогда, ещё ребенком, Бахрам и увидел Его впервые.
У нас с Лонгином было много вопросов, и отвечая, Бахрам попутно объяснил нам, что магами у них называют именно жрецов, и магом может стать только родившийся в семье жреца-мага, и только после первого возрасного порога, который для жреца составляет около тридцати лет, когда цикл планеты Сатурн дает форму для внутреннего мира человека, для его мировоззрения. Поэтому сам он ещё не маг, а только мобед, средний чин парфянского жреца. Бахрам рассказал также, что издревле Сатурн считался планетой-покровителем Иудеев, и жрецы Авесты знали уже давно, что будущий Спаситель человечества, предсказанный Авестой, будет родом из Иудеи, и давно ждали рождения Спасителя, и отслеживали в небесах все констелляции, все соединения Сатурна с другими планетами и звездами.
И вот тридцать шесть лет назад они дождались наконец заветного соединения звезды королей Юпитера и планеты иудеев Сатурна в созвездии Рыб. Они знали также, что знак Рыб связан с наступившей двести лет назад новой эрой, которая продлится ещё две тысячи лет, – и все это вместе было для жрецов Авесты знаком будущего рождения Спасителя. Все так, – продолжал Бахрам, – но соединение Юпитера с Сатурном в Рыбах только предвещало рождение Спасителя через год или два, потому что так было за год или два до рождения пророка Моисея, известного не только иудеям и египтянам, но и всему восточному миру. Поэтому маги стали ждать следующего небесного знака, который уже никто не мог высчитать ни по каким звездным и планетным таблицам, и который исходил бы прямо от Отца Небесного.
И вот через два года, тридцать четыре года назад, ранней весной на небе вспыхнула новая яркая звезда, что бывает очень редко, раз или два в тысячу лет. Положение этой Новой звезды на небе помогло магам уточнить время рождения Спасителя, – по их расчетам Он должен был родиться осенью того же года. Через семьдесят дней Новая сбросила свой яркий блеск, но маги уже не теряли ее из вида и это было для них знаком того, что пора отправляться в путь, в далекую Иудею.
Небольшой караван вышёл из Ктесифона как раз в мае, примерно в эти дни, – продолжал Бахрам свой рассказ. Лонгин, сидевший рядом со мной на синем ковре в углу комнаты, впервые позволил себе прервать его вопросом, какой же год по римскому счету получается годом рождения Спасителя? Выходил 749-й год от основания Рима.
"Он мой ровесник", – сказал Лонгин явно довольный этим простым совпадением, на что Бахрам ответил, что Спаситель никому не ровесник, поскольку Он Сын Божий, а не только человеческий.
– Но ведь Он родился от мужчины и женщины, – неожиданно храбро спросил я, – и получил ответ, который потряс не только меня, у которого ещё борода не росла, но многоопытного сотника Лонгина:
– От женщины, да, от Мариам из Назарета, вы потом увидите ее. Но ее обручник Иосиф не был отцом Иисуса, и никто из живущих на земле не был Его отцом. Он родился у девственницы от Духа Святого, и это было предсказано в Авесте.
