Тобиас сглотнул и умолк.
Через несколько мгновений, которые показались мужчине невероятно долгими, лифт остановился, и его вывели в длинный коридор, застеленный красной ковровой дорожкой.
Взгляд Тобиаса упал на стену слева от лифта, и он резко остановился, едва не запнувшись о собственные ноги.
В углу нашло приют раздетое до трусов тело качка, похожего на того охранника, что сейчас стоял рядом с Тобиасом.
«Что все это значит?» – мелькнуло в голове у мужчины, и разгадка тут же пришла сама собой.
– Что дошло, тупица? – снисходительно обронила Джованна. – Рэндольф всего лишь актер, исполняющий порученную ему роль. И очень хороший актер! – добавила она. – Иди, играй дальше! – велела она «охраннику».
– А пистолет? – спросил он.
– Он тебе уже не понадобится. Скоро все кончится! – заверила девушка.
Рэндольф кивнул и зашел обратно в лифт. Через секунду створки сомкнулись, и кабина понесла «охранника» куда-то вниз.
– Охранник не станет сообщать о том, что заснул на дежурстве! – подталкивая Тобиаса стволом, пояснила Джованна. – А его отсутствие не заметят благодаря безработному, но очень талантливому актеру.
– А камеры? – шагая вперед и почти физически ощущая, как дуло смотрит ему между лопаток, спросил Тобиас.
– Изображение, передаваемое на монитор из коридора, заменено на то, которое не вызовет подозрений. Камеры же в третьем, седьмом и девятом лифтах неожиданно отказали три дня назад. Техника иногда ломается! – издала Джованна короткий смешок. – Причины неисправности искали долго, и нашли лишь сегодня утром. Работу камер восстановят не раньше завтрашнего утра, а к тому времени мы будем уже далеко.
«Три дня назад», – мысленно повторил про себя Тобиас, не сводя глаз с приближающихся дверей из красного дерева. – «Как раз в то время я приехал в Сидней. Неужели Неуязвимый уже тогда знал о цели моего визита?»
Впрочем, скоро он все узнает. Дай Бог, чтобы это знание не стало последним в его жизни.
Они дошли до дверей, и Джованна издала короткую трель, не то соловьиную, не то какой другой птахи.
Двери тут же отворились, и Тобиас получил возможность рассмотреть лицо «Эдвина Уайта» во всех деталях.
Обычное лицо, увидишь в толпе такое и не запомнишь, даже маленький шрам возле правой брови не бросался в глаза. Но вот взгляд. Таким охотники оценивают свою добычу. Казалось, он прожигал тебя до самого сердца, выворачивал его наизнанку и видел все твои самые потаенные помыслы.
Именно таким показался этот взгляд Тобиасу. Хотя, должно быть, в ту секунду в нем говорил страх. Страх того, что наемник, привыкший жить вечно преследуемый, избавится от него, даже не выслушав его предложения.
– Входите, мистер Вольф!
Неуязвимый посторонился, пропуская Тобиаса в номер, и мужчину слегка отпустило. Судя по голосу наемника, убивать гостя сразу же он не намеревался.
Прямо посреди комнаты, в которой они оказались, располагалось джакузи, наполненное столь горячей водой, что пар клубами дымился над ним, а по две стороны от него, напротив друг друга, стояли стул с высокой резной спинкой и простой табурет, выглядевший столь невзрачно, что сразу возникал вопрос: что он делает в президентском люксе.
– Прошу вас, мистер Вольф! – указал на стул «Уайт», и Тобиас торопливо опустился, куда ему было велено. – Хотите выпить?
– Да, виски, пожалуйста! – ответил Тобиас.
Неуязвимый кивнул и прошел к располагавшемуся у дальней стены бару.
