Повесть забытого мира - страница 8

Конечно, я чувствовала себя более скованно, не было такой свободы действий, но я не зря так долго тренировалась, и вспоминала моего наставника с благодарностью. Он не раз говорил мне, что я должна уметь выжимать из себя максимум в любой ситуации, особенно, когда что-либо причиняло неудобство. «Держись на ногах до последнего, слушай своего врага – говорил он мне, – выжидай самого удобного момента».  Тогда, на площадке, он завязывал мне глаза и привязывал правую руку к поясу: вот это, скажу я вам, – неудобно. А эти пять кило – пустяки, и не с таким справлялась.

Я поправила наплеч, размяла пальцы в перчатках и натянула шлем. Среди десятков бойцов, понять, что я это я, а не обычный строевой воин было невозможно даже для отца. Так, теперь самое главное. Три удара. Всего три. Я медленно вздохнула и подошла ближе к двери ведущей на арену.

– Эй, привет! –  дружеский хлопок по плечу заставил меня присесть от неожиданности и резко развернуться – я тебя с утра ищу, Веля! Где ты была?

– Кай, какого черта ты так меня пугаешь – уже расслабленным тоном сказала я – да как где, разминала лошадку утром.

–А, понятно, опять пренебрегала дворянскими штучками в угоду разгильдяйству? – с вызовом и улыбкой спросил юноша.

– Да, да, примерно так – добродушно сказала я, играючи ткнув парня в бок кулаком, от которого тот легко увернулся. – Скажи мне, ты уже выступил?

– А то! – отозвался парень.

–И как? Чего сразу- то не сказал?

–А ты не спрашивала. Да хорошо, нанес три удара, вышел во второй тур. Ничего, что вызвало бы сложность.

– Повезло – с легкой ноткой зависти сказала я – мне вот еще предстоит это “удовольствие”.

Очередь постепенно продвигалась, и меня охватывала легкая паника. Нет, с кинжалами я управляюсь уверенно, в спаррингах выигрывала практически всегда, но делать это напоказ я совсем не привыкла.

…

С Кайленом я познакомилась, когда мы были еще совсем маленькими. Его семья жила в соседней деревне Данарии, поскольку наши родители дружили между собой, Кай и. его старшие братья были частыми гостями в нашем доме.

 Ирмунд легко приживался в любой компании, я же была очень застенчивой и потому предпочитала оставаться около брата. Естественно, чем старше он становился, тем больше моё общество ему мешало. Ирмунд всеми правдами и неправдами пытался меня отвадить от своей компании: ругался, просил, жаловался родителям, но ничего не помогало, “хвостик” в виде младшей сестры непременно появлялся снова. Наконец, для решения своей проблемы он приложил чуть больше сил и изобретательности и обманом заставил меня спрятаться, намекая, что в чулане точно искать не станут. Я, полная благодарности, залезла в чулан и попалась. Дверь снаружи подперли метлой. Сначала я подумала, что Ирмунд или еще кто-то из ребят так пошутили, но просидев в полной темноте минут десять, мною стала овладевать паника.

 Воображение рисовало ужасающие картины моих “сокамерников”, среди которых непременно были огромные и ужасные пауки, привидения, летучие мыши и прочие создания, от мысли о которых волосы на моей голове вставали дыбом. Я смотрела ошалелыми от ужаса глазами в тоскливую пустоту перед собой и в панике ждала щелканья жвал или хлопанья крыльев. Страх, который сковал моё тело не позволял мне повернуться спиной к пустоте, а потому я присела на корточки, спиной вжалась в дверь и плакала, периодически плач срывался на истерическое “помогите!”, но надежда с каждым криком все больше покидала меня, ведь чулан находился в конце коридора и сюда почти никто не ходил, особенно в разгар дня. Где-то на улице играли дети, иногда до меня доносились особенно громкие голоса или возбужденные визги, а я сидела на холодном полу, вся перемазанная в слезах и пыли. Осознание этого породило еще больше слез и всхлипов и заплакала я с удвоенной силой. Я плакала так громко, что не услышала шаги в коридоре, а потому от робкого стука в дверь, моё сердце чуть не остановилось от ужаса.