В сентябре 2017 года профессора Легренци зазвали в Ambasciatori на беседу о его новом двухсотпятидесятишести-страничном эссе для широкого круга читателей. Во время этой беседы Серена с Иммой сидели в последнем ряду в атриуме книжного храма. Имма внимательно слушала тезисы профессора Легренци о местечковости итальянской интеллигенции, Серена читала трешовый римейк «Алисы в Стране чудес», купленный летом в Квебеке, а по окончании мероприятия их обеих пригласили в закулисье храма. Папа Легренци с бокалом в руке представил дочь первосвященнице («Вот моя страшно умная дочь, которая уже прочитала больше книг, чем мы с её матерью»), и первосвященница спросила, не нужен ли умной девушке, читавшей столько книг, опыт работы в книжном ретейле:
– Мы ищем временную сотрудницу, готовую работать по выходным.
В ответ на это Серена за рукав подтянула Имму ближе к центру любезного разговора людей со связями и, как это было ей свойственно, умудрилась одной репликой привести Имму в экстаз и повергнуть в отчаянье.
– Возьмите мою однокурсницу, – сказала Серена. – Её ум ещё страшней, она читала ещё больше книг. А я всё равно не могу. Я скоро уезжаю из Италии.
Решение уехать Серена приняла именно в тот вечер и, более того, в то же мгновение: как только открыла рот, чтобы ответить начальнице книжного храма.
Несколько лет спустя Имма Боццини поймёт, что дети людей со связями, особенно умные, порой ничего не могут с собой поделать. В их коридорах слишком много распахнутых дверей. Сорвавшись, они бросаются из двери в дверь; они бросают Болонский университет на последнем курсе и уезжают за океан, в Монреаль, чтобы начать с нуля программу Sciences naturelles appliquées à l’environnement[6]. Но тогда, осенью 2017-го, Имма не вполне понимала это. Ей казалось, что в бегстве подруги на другой континент есть и её вина; что Серена бросает их всех: её, универ, Болонью, Италию, – потому что они все не оправдали её надежд, не смогли дать ей того, чего она заслуживала.
Серена уехала из Болоньи в четверг 26 октября.
Два дня спустя, в субботу 28-го, когда Имма крутила педали на свою пятую смену за кассой Ambasciatori, утренний город вокруг был игрушечным и не имел никакого смысла.
Она оставила велосипед на Пьяцце Ре Энцо, приковав его к стоянке толстенным замком. Торопясь прошла кусочек пути от площади до магазина. В закулисье храма она умылась, нахлобучила фирменную одежду, поболтала с коллегой. От каждого действия жить становилось привычней и легче.
Ровно в восемь Имма встала за кассу на втором этаже. Субботнее утро в Ambasciatori пошло своим чередом. Первый покупатель – сухопарый седой мужчина с военной выправкой, похожий на бельгийского офицера Жан-Ива Бургиньона, который любит ходить в «Лаконию» (только в гораздо более элегантном пальто), – расплатился в 8:14. Он купил Perché le nazioni falliscono[7], перевод американского бестселлера про то, почему одни страны беднее других. После него была двуполая пара, такая же сухопарая; она купила путеводитель на немецком. За парой – бледнокожая девушка в гигантских очках без диоптрий. Она спросила, коверкая грамматику и звуки, где лежит классическая итальянская литература с параллельным переводом на английский.
Где-то после десяти часов покупатели стали терять индивидуальность. Их делалось всё больше, они сливались в одно многоликое существо, размахивающее книгами, купюрами и банковскими картами. Существо без конца говорило buongiorno, и grazie, и senta signorina; оно пахло косметикой, задавало вопросы, комментировало свои покупки и просило удалить ценники. Имма соскабливала ценники, вкладывала закладки, предлагала пакетики, сканировала, пробивала по базе, извинялась, отсылала в зал к Тане, которая знала всё без компьютера; Имма улыбалась, благодарила, улыбалась, благодарила, желала хорошего дня, и всё это было очень хорошо, это заливало пустоту в груди адреналином и чувством приключения. Да-да (вдруг поняла она, пока мыла руки в туалете во время перерыва): теперь, когда её пустили в
