– Ну, таких у нас немного. Вряд ли кто из молодых. Они всё больше для пафоса охотятся. Скорее всего, старой закалки кто-то.
– Отлично. Топай с обходом, – кивнул Волков.
– А ты? – Семёнов замешкался.
– А я ещё покумекаю.
Участковый ушёл. Вадим открыл свои записи. Обвёл кружком убийцу номер три, напротив написал – охотник. После подчеркнул убийцу под номером два. Этот в его списке оставался самым загадочным. Раздумывая о нём, он вышел из сарая, в десятый раз обошёл кругом, потом посмотрел в сторону леса. «Откуда-то эта троица должна была прийти. На станции их не видели. Рыбаки чужих лодок не заметили. В деревне пришлые не появлялись. Получается, нагрянули из тайги. – Он снова посмотрел в блокнот. – Следы четвёртого тоже в сторону тайги исчезли, как сказал Семёнов. Если так, то и догадка про охотника сразу приобретает уверенность. Следопыт мог заметить караван, смекнуть, что к чему, и в героя народного поиграть. Но почему в одиночку?»
– Чтоб их.
Вадим захлопнул блокнот, сунул его в карман.
«Надо бы посмотреть, проверить догадку, но одному соваться в тайгу не стоит. Места здесь дикие, без проводника опасно!» Стряхнув пепел с сигареты, он бросил окурок под ноги и тщательно втёр в траву носком сапога, а после решительно зашагал в сторону полицейского участка.
***
Поднимаясь по дороге на горку, Рая пыталась объяснить своему внутреннему голосу, который настойчиво просил вернуться, что желание попасть на кладбище у неё возникло не просто так. Ей хотелось убедиться в правдивости слов бабки Настасьи о повилике. «Ну убедишься, и что дальше-то? – продолжал зудеть голос. – Трава как угодно могла попасть на дверь того сарайчика: животное потёрлось, человек на одежде принёс!» Юся в очередной раз посмотрела на тонкие стебельки. Листики на них уже поломались, некоторые совсем повисли мочалками. А ведь она всего часа два назад сняла растение с двери. Это наводило на странные мысли: «А вдруг Мария и её дочь причастны к произошедшему в сарайчике?» Потянулась цепочка рассуждений: «Мать и дочь, идущие домой поздно ночью. Бабка Настасья видела их, когда козу свою искала. Наверняка где-то недалеко от места убийства. На одежде Марии, внучки Агнессы, вполне могла быть повилика. Когда женщина заходила в сарай, растение прицепилось к двери. Но сразу возникает вполне логичный вопрос: зачем женщинам понадобилось ночью в сарай ходить? Кто-то из убитых был знакомым?»
Калитка жалобно скрипнула, пропуская городскую гостью на территорию кладбища. Налетел лёгкий ветерок, нагнал тумана. Юся остановилась, дожидаясь, когда пелена поднимется, огляделась, не представляя, куда идти дальше, непроизвольно вскинула руку с повиликой, словно желая спросить дорогу. Растение окончательно рассыпалось в пальцах. Порыв ветра подхватил травяную труху, бросил частички в лицо. Едва успела закрыть глаза! На мгновение возникла темнота, показалось, будто кто-то что-то шепнул на ухо. Нет. Почудилось. Вокруг никого. Тишина! Ветер прекратился так же внезапно, как и возник. Снова клочьями начал наползать туман. Вдали мелькнул потемневший крест. Моргнула и потеряла его из вида. Мистика: показался на мгновение и исчез. Но тропку в ту сторону Рая успела заметить. Она вела вдоль поросшего кустарником овражка.
Следуя мимо могил, Юся читала даты. Умирали здесь редко и в почтенном возрасте.
– Экология или генетика?
Совершенно неожиданно перед ней возник тот самый крест. На нём небольшая табличка с нужным именем и датами.
