– Только не вздумай больше пить или смыться куда! Учти, я с тебя с живого не слезу.
– Да понял ужо. Понял! – Освободившись от рук городской фурии, он одёрнул рубаху.
Анюта всё ещё недобро смотрела на него, но ругаться перестала.
– Где здесь переночевать можно?
– Так это… хотите у меня. Или вон, у Антонины, соседки моей. Она одна живёт. Гостям рада будет.
– Вы нас к Антонине проводите, пожалуйста, – попросила Раиса. – И давайте договоримся, во сколько завтра встречаемся.
– Как только рассветёт! – отрезала Вербицкая. – Я спать не смогу, сволочь ты такая! У него народ где-то пропал, а он пьёт себе преспокойненько и дрыхнет!
Не слушая её, Савельич спустился с крыльца и направился к соседней калитке. Там уже стояла женщина в накинутом на плечи сером пуховом платке, внимательно рассматривала приезжих. Видимо, вышла на крик.
– Соседушка, гостей городских приютишь до утра? – Рыбак начал говорить ещё издали.
– Да хоть и не до утра. Проходите, проходите. А случилось-то чего у вас?
– Спасибо, – Рая устало посмотрела на женщину. – Мужчины наши у Савельича лодку взяли порыбачить и пропали.
Антонина нахмурилась, плотнее запахнула платок.
– Проходите. Сейчас чай заварим с травками. Медку достанем. Оладьи утрешние.
– У меня кусок в горло не полезет, – проворчала Аня, проходя мимо неё.
– Не обращайте внимания, – тихо сказала Раиса, – беременная она, да и перенервничала сильно.
– Понятно, – кивнула Тоня. – Проходите.
Дом Антонины большой, светлый, с широким крыльцом, резными наличниками, сильно отличался от избушки Савельича. Чувствовалась хозяйская рука и забота. На дворе кудахтали куры, гоготали гуси. Наверняка и другая живность имелась.
Хозяйка провела их в просторную чистую комнату, сказала располагаться, а сама отправилась на кухню.
Через час женщины сидели за столом. Антонина собрала нехитрую еду. Придвинула к Анюте солёные огурцы. Та поморщилась, вздохнула и уставилась в окно.
– Найдутся ваши рыбаки, куда денутся, – попыталась успокоить местная жительница. – Наверняка счёт времени потеряли, а связи здесь нет. Рыбы в этом году много… азарт, знамо дело.
– Хорошо, если так. – Рая вздохнула.
– А вы сами-то откуда?
– Из Сибири.
– Далеко, однако. Это что же… мужчины ваши специально до нас приехали, чтобы порыбачить?
Не ответив, Рая покачала головой.
– Нет? А что же тогда? – Антонина явно не могла ничего понять, но вдруг спохватилась и поспешила перевести тему: – Ой, у нас в посёлке такое случилось! Убивство. Сразу троих. Все пришлые. Ой… – Она вскинула руку к губам, испуганно уставилась на Раю.
– В смысле: пришлые? – вскинулась Вербицкая.
– Да ну… я так… мелю всякое. Не слушайте вы меня, бабу дурную.
– Та-а-ак! Где ваш участковый живёт? – Анюта решительно встала.
Останавливать – бесполезно, Рая знала. Вскоре все трое отправились сначала в участок, потом домой к Семёнову, потом на место происшествия.
– Ваня, – Антонина позвала седого крепкого мужчину лет пятидесяти на вид. Он как раз вышел из брагинского сарая. Уставший, потрёпанный. – Иван Александрович, на минутку подойди. Тут женщины из Сибири, мужчин своих разыскивают…
– А-а. – Семёнов поздоровался с Раисой и Анютой. – Да, мне звонили. Только у нас тут, сами понимаете. Закрутился. Видели ваших рыбаков. На лодке уши. А разве не вернулись?
– Нет. – Рая окинула внимательным взглядом сарай. – Что здесь произошло?
Иван сначала покачал головой, но потом, похоже, вспомнил, от кого она, и сказал, отвернувшись от Антонины, чтобы слышать могла только Рябинина:
