– Давай всё-таки зайдем. Скажем, что проезжали мимо и у нас сломалась машина, – говорит толстяк, когда вытирает жирные от соуса пальцы и выкидывает остатки на улицу. – Ты знаешь, что-то меня тянет в этот дом. Вот не знаю, как будто кто-то зовет туда.
– Заткнись. Смотри, кто-то идет!
По улице крадется фигура в серо-грязном плаще. Широкополая шляпа напоминает торшер для лампы и прекрасно скрывает лицо человека в тени. Он застывает на мгновение возле ворот, а потом…
– Черт бы меня побрал, Джули, ты это видела? – вырывается у толстого Тома.
Видела ли она? Конечно видела, как неизвестный оглянулся по сторонам, чуть присел и сиганул через забор, как долбанный кузнечик. Это явно не просто так. Детектив выхватывает верную «Беретту» и выскакивает на улицу. Кто же знал, что жирный Том тоже вытащит свое тельце наружу?
– Стоять! Полиция! – кричит девушка, а сама не может поймать в прицел спокойно уходящую фигуру – мешает бритый затылок с тремя складками. – Том, чтобы тебя одним сельдереем кормили, а ну убери свою пустую тыкву, пока не нашпиговала её свинцом!
Толстяк тут же приседает, словно гамбургер начинает проситься наружу. Фигура удаляется, не оборачивается даже на выстрел в воздух. Похоже, что она плывет по воздуху и почти не касается луж.
– Твою же мать! – срывается с губ детектива. – А ну стой, ублюдок.
Фигура поднимает вверх правую руку и показывает всем известный жест. Блестящей плетью сверкает молния и жест виден более отчетливо.
– Джули, похоже, что он откуда-то знает, что у тебя давно не было бойфренда, – хихикает присевший Том.
Если бы недотепа знал, насколько он близок ко встрече со своим отцом, то заткнул бы свою жирную пасть. Подумаешь – давно не было секса. «Не в сексе счастье», как говорил инспектор Джувс, – «а в его качестве и количестве!» Но сейчас нельзя отвлекаться! Надо преследовать хама, который позволил себе оскорбить сотрудника полиции!
Капли дождя мочат челку и теперь волосы лезут в глаза. Джулиан откидывает непослушную прядь назад и начинает преследование. Высокие военные ботинки разбивают рябь лужи, и целая волна окатывает сидящего Тома. На его несчастье он поворачивает лицо. Грязь из лужи ложится на его лицо раскраской дикого папуаса.
– За мной! – кричит детектив Дав.
Грузное топанье за спиной. Старые ворота впереди. Рыжая от ржавчины цепь на створках. Джулиан бьет в правый створ и цепь рвется, как колготки на заскорузлых ногтях проститутки. Фигура не поворачивается, но она подходит к двери. С пронзительным скрипом деревянная плоскость отходит в сторону и неизвестный скрывается в темноте.
– Джулиан, дай передохнуть. Я никогда столько не бегал, – слышен свистящий голос Тома Бэйба.
– Мы пробежали всего двадцать ярдов. Как тебя вообще взяли в полицию? – шипит детектив, когда видит красную рожу напарника.
– Папа протащил, сказал, что бегать не придется. Только деньги снимать с проституток и брать свою долю с воров. Говорил, что так поступают настоящие хорошие полицейские.
– Заткнись, Том. Доставай свое оружие, мы сейчас пойдем внутрь.
– А как же ордер?
– Никак! Но средние пальцы в свою сторону я терпеть не намерена!
Дождь извергается на полицейских с такой мощью, словно ангелы решили одновременно отлить и теперь стараются попасть на двоих букашек внизу. Пальцы Джулиан крепче сжимают рукоять «Беретты». Очередная вспышка молнии освещает худенькое лицо детектива. Следом спешит круглая тарелка Тома. Лицо мужчины мокрое и не понять – от пота или от дождя.
