Повитель - страница 3



Но за веслом – совсем седой «мальчонка».
Хотя… Бывает ночка потемней…
В высоком терему, что за рекою…
Веселье и кураж – по жизни с ней,
Она не исповедует покоя!
Непросто с ней… Правдива и горда!
Кто биополем слаб – придётся туго.
Как в юности, стройна и молода —
«Свой парень» – Заза, верная подруга!

НОСТАЛЬГИЧЕСКИЙ СОН

Ностальгический сон, растревоживший душу,
Мне приснился под утро, в четвертом часу.
Пламя лет молодых дождь времен не потушит —
Я по жизни его, как святыню, несу.
Искромётная юность, безбожно-святая —
Ни вернуть, ни забыть – вот такие дела —
Над рутиной забот словно Феникс летает
И роняет перо золотого крыла.
Этот сон запакую в конверт шелестящий,
Напишу «Пятигорск» на строке – адресат.
Пусть хранит его город истории нашей —
Золотого студенчества сказочный сад.

ТЫ – ЧУЖАЯ СУДЬБА…

Ты – чужая судьба… Не моя… Не сложилось…

Справедливый закон или глупая лживость?

Но поверь, я давно ни о чём не жалею,

Позабыта скамья в той тенистой аллее.


Ворошить не хочу ни намёком, ни взглядом…

Всё, что было, прошло… А прошедшее – свято.

Параллельны миры и волненья напрасны.

Дружелюбны звонки и слова не опасны.


Разметались пути, мне оставив уроки.

Глупых писем моих не прочитаны строки.

Апельсиновый сок и ликёр амаретто…

Это было давно… Да и было ли это?

ЗАВЛЕКЛА НЕБЕСНАЯ ТРЯСИНА

Завлекла небесная трясина,
Тонкой зыбью расплескалась в сердце…
Шёлковой пелёнкой светло-синей
Спеленала душу, как младенца…
Облака волнистыми слоями
Распушились, словно пух лебяжий…
Солнышко, рассыпавшись лучами,
Обернулось золотистой пряжей.
Красотой небес нерукотворной
Невозможно нам не восхищаться!
Не напиться сини чудотворной!
Воздухом небес не надышаться!

НЕЖНАЯ ОСЕНЬ, ГРОЗДЬЯ РЯБИНЫ…

Нежная осень… Гроздья рябины…
То ли кораллы, то ли рубины…
Терпкая горечь, поздняя ласка…
Кроны резные – пламени пляска.
Желтая липа, листья – сердечки…
По небу блудит тучка-овечка.
В медной чеканке ветки ореха…
В гнездышке птенчик – мамке утеха…
В чуткой дремоте мудрая кошка…
Плачут березы, свесив сережки.
Золотом блещут их сарафаны…
В сини бездонной – птиц караваны…

ВЕТЕР

Бесновался всю ночь ветер,
Непонятно, чего ради?
Бил по стенам тугой плетью
И со стоном крылечко гладил.
И в каминной трубе шарил,
И заслонкой звенел рьяно.
Голосил он без всех правил
От контральто и до сопрано.
Золотистой листвой рыжей
Декупажем лепил окна…
…Лишь к утру на простор вышел
И улегся в бурьяне блеклом…

ОСЕНЬ

Надоедливый дождик, разухабистый ветер
Да повеса-ноябрь в опустевшем саду —
Прокутили валюту, облетевшую с веток,
В оправданье свое выдают ерунду.
Золотые дорожки размотали на пряжу,
Оплатили с лихвой пикничок на троих.
Захмелевшая осень утаила пропажу —
Видно, в доле она и в почёте у них.
Облетевший орешник – музыкант-самоучка —
На соседнем плетне барабанил, чудак…
А под утро туманом серебристо-тягучим
Бинтовал свою боль, обессилен и наг.

СОБИРАЛАСЬ В ПОЛЕТ ЖУРАВЛИНАЯ СТАЯ

Собиралась в полёт журавлиная стая…
Осторожные птицы из долины озёрной,
На пустые поля табуном вылетая,
Выбирали в стерне переспевшие зёрна.
Шумно били крылом и зазывно трубили.
Вожака выбирая, обсуждали маршруты.
На высоких ногах величаво ходили,
Поселяя в душе непонятную смуту.
За разбегом – разбег… И, придя в равновесье,
Поднимались внезапно по воздушным термалям.
И трепещущий клин воспарял в поднебесье,
Рассыпая тоску и флюиды печали.
Не ищите в строю для себя промежутка
И оставьте в покое журавлиные стоны!
Это просто момент, светлой грусти минутка…