– Стукну вас по спине, – не долго думая ответил я.
– Спасибо, вы настоящий друг, – поблагодарил Кауфман. – Только умоляю: если, не приведи господь, подобное случится, бейте дядю Наума нежнее – он ведь почти тридцать лет как пенсионер. Но вы поступите абсолютно закономерно. Есть причина – тут же появляется следствие. Однако усугубим ситуацию. Предположим, что, подавившись крошкой, я начал дергаться и опрокинул на себя кипяток, а затем поскользнулся, упал и свернул себе шею. После этого вы тоже станете стучать меня по спине?..
Каролина тем временем подошла к печке и водрузила на нее экстравагантную посудину: пузатую, с длинным кривым носиком и изогнутой ручкой. Посудина тут же принялась недовольно сипеть и посвистывать, будто выражала протест против своего нахождения на горячей плите. С каждой минутой доносившиеся до меня звуки становились громче и раздражительнее, и вскоре из отверстия в крышке посудины повалил пар. Кэрри незамедлительно среагировала на это, сняла медного свистуна с печи и принялась разливать по чашкам с уже насыпанным кофе крутой кипяток. Натуральный кипяток, полученный без помощи кухонного комбайна!
Чудеса продолжались.
Опасаясь, как бы приведенный Кауфманом пример с кипятком не воплотился в реальность, я отодвинулся подальше от стола. Дядя Наум рассказывал столь живо и убедительно, что наверняка сумел бы заставить меня бояться даже собственной тени.
– Скажите, в какой отрасли вы несли Службу? – спросил Наум Исаакович.
Вместо меня ответила Каролина:
– Папа, я, кажется, говорила тебе, что капитан Гроулер не был контролером, – сказала девушка. Я с интересом посмотрел на нее – откуда, дескать, у вас, милая, такая осведомленность? – и она, глядя на отца, спешно пояснила: – Помнишь, ты утром уже спрашивал о капитане? Ну, когда у него окно разбилось.
– Да-да-да, припоминаю, – закивал дядя Наум. – Точно, спрашивал. Действительно, вы же в спорте без малого десять лет, а спортсмены в молодости освобождаются от Службы… Разрешите полюбопытствовать, как вы вообще угодили в реал-технофайтинг из интерната Гражданского Резерва?
– Прошел психооценку и распределение, как и все. Ведь никто не отнимает у незаконнорожденных право на распределение… В отличие от некоторых других прав. Система Психооценки нашла меня чрезмерно агрессивным, так что будущее реал-технофайтера было мне, можно сказать, уготовано.
– На диво безупречное получилось распределение, – саркастически произнесла Кэрри, пододвигая мне чашку с кофе. – Чрезмерная агрессивность! Точнее не скажешь. Нет, лично я против вашей команды и вас конкретно ничего не имею. В какой-то мере даже вас понимаю – мягкотелым среди реалеров не место, – но, по-моему, вы просто не замечаете грань между спортом и обычным побоищем. Несколько лет назад такой стиль игры был весьма популярен, однако сегодня он себя явно изжил.
– Так вы, оказывается, поклонница реал-технофайтинга! – заметил я. – И за кого болеете?
– Уж точно не за «Молот Тора», – язвительно ответила Каролина. Могла бы не говорить – я уже догадался. – В спорте я ценю благородство и красоту, до которых вам с вашей агрессивностью еще ой как далеко. Поэтому болею за Ахиллеса и его «Всадников Апокалипсиса». Ахиллес – великий человек! Он сумел воодушевить команду после хорошо известной вам гибели их капитана и повести «Всадников» за собой к победе. Ахиллес и «Всадники Апокалипсиса» – эталон для современных реалеров. И поэтому они сегодня чемпионы.
