О, этот леденящий кровь голос, идеально модулированная мелодия интеллигентной беспощадности… А вдруг Балдуччи не прочь вступить в словесную перепалку?
Что ж, в таком случае она устроит ему разнос. А потом сбежит.
Но не успела Лили перевести дух, как Балдуччи продолжил, невозмутимо и угрожающе пронзая ее взглядом ярко-синих глаз:
– Как вы увидите из документов, только двадцать процентов моей деятельности сосредоточено на «популярных, поверхностных, доходных» сторонах медицины.
Ого! А Лили и не думала, что Балдуччи удостоит вниманием ее слова. Но он не только слышал ее, он запомнил то, что она сказала.
Теперь этот сверхчеловек сверлил ее глазами так, словно буравил дырку в черепе, чтобы исследовать мозг.
– Оставшиеся восемьдесят процентов касаются более значимых сторон сферы моих интересов. Проблема в том, что эти области не вызывают интерес СМИ и рынка. Таково положение дел. Не я это придумал.
– Нет, вы просто спекулируете на этом.
В ответ на выпад точеные губы босса дернулись, и сердце Лили понеслось неудержимым галопом.
– Работа над продукцией сегмента роскоши выгоднее производства необходимых продуктов, и я занимаюсь доходными областями не просто так. Как это ни прискорбно, люди остаются людьми. Уверяю вас, я никак не влияю на их пожелания. И как же, по-вашему, мне поступать? Не обеспечивать их тем, чего они хотят? Осуждать их слабости и позволять кому-то другому получать доходы? Те самые доходы, которые потом я пущу на проекты, которые вы могли бы одобрить?
Он что, подкалывал ее?
– И эстетические проблемы – не легкомысленная роскошь. Что бы вы там ни думали, они существенно влияют на психологическое и умственное здоровье людей. Кто сказал, что продукция, замедляющая ход старения, не важна в той же степени, что и лечение от депрессии? Возможно, вы отнесетесь ко мне и моему бизнесу снисходительнее, если узнаете, что я провожу исследования в области последнего? И заодно участвую в актуальных разработках замедления старения?
Да, он действительно подшучивал над ней, выставляя ее критику некомпетентной, ханжеской или как минимум наивной. Лили ощетинилась, будто еж, и ее губы тоже задергались.
Выходит, Балдуччи не был лишен чувства юмора. Интересно, это был прирожденный дар или он умело манипулировал мелкими людишками, пуская в ход весь свой отработанный годами арсенал?
– Прибыль в столь критикуемых вами областях дает мне возможность инвестировать в проекты, заслуживающие вашего одобрения. Например, в восстановление функциональности организма. Я могу щедро вкладывать деньги в комплексное протезирование, микрохирургические приборы и исследования, предотвращение и лечение рубцов и, в последнее время, в регенерацию мышечной и нервной ткани. Именно эта область деятельности отныне будет основным профилем вашего заведения. Я даже не буду устанавливать лимит финансирования проекта. Что бы ни потребовалось ради прорыва в этой сфере, я это обеспечу.
И Балдуччи разом потерял к Лили весь интерес, словно напоминая, кто тут главный, и выбивая почву у нее из-под ног.
Поддавшись порыву, Лили выпрямилась, приняв конфронтационную позу, и вызывающе бросила:
– Это все весьма похвально, хотя вы явно не продвигаете фундаментальную науку так, как могли бы, с вашими влиянием и средствами. Но это «заведение» уже разрабатывает ряд собственных «заслуживающих одобрения» проектов. И будет большой потерей, которую невозможно измерить деньгами, если мы отложим их, чтобы двигаться в указанном вами направлении. Одно то, что вы приобрели эту лабораторию, еще не означает, что вы можете разом перечеркнуть все наши усилия или начать диктовать свои условия.
