– А я не знала, что вы пьёте: кофе или чай, а то бы, пока вас ждала, приготовила, – ехидно произнесла Нина, подперев полные бока руками.
Ника растерянно смотрела на Нину. Она даже подумать не могла, что жена Семёна решится к ней прийти. «Да, тётя Люба права: живу без оглядки, и вот он – результат», – усмехнулась про себя Ника.
– Что молчишь, непутёвая? Не стыдно тебе? – перешла на крик Нина.
– Перестань орать здесь, – сказал подошедший Семён.
– А где мне орать прикажешь? Дома, при детях?
– Пойдём домой, – сухо произнёс Семён, – люди уже смотрят…
Действительно, тот, кто проходил мимо дома Вероники, и её соседи с любопытством смотрели, что у неё там происходит.
Семён по характеру был нерешительным человеком, и в их доме многое решала жена. Его это устраивало, и он уже пожалел, что в отношениях с Никой далеко зашёл: ведь теперь в доме у него не будет привычной, относительно спокойной жизни.
– Ты не о людях, а лучше о нас подумай! – распылялась Нина. – Смотри, что удумал: приключений ему захотелось! Не видишь, с кем связался? Она же непутёвая: у неё на дверях даже замка нет! Заходи каждый, кому не лень! Всех примет!..
– Замолчи! – резко сказал Семён и решительно схватил Нину за руку, пытаясь увести её.
– Нет, ты посмотри! – возмущалась Нина, гневно глядя на Нику. – Стоит и смотрит, как будто ни в чём не виновата! Бесстыдница! Да тебе кудри надо повыдергивать за это!
– Кудри у тебя, а у меня – локоны, – съязвила Ника.
– Ах, ты!.. – Нина рванулась к Веронике.
– Не смей! – прикрикнул Семён. – Идём домой, я сказал, иначе пожалеешь!
– Нина, и возьми эти конфеты. Думаю, тебе они пригодятся больше, – усмехнулась Ника. – Может, речи твои слаще станут…
Семён хмуро взглянул на Нику и, опустив руку жены, пошёл к машине. Он не знал, как вести себя в такой ситуации. Ему было неловко перед Никой, но Семён слишком хорошо знал свою жену: если бы он вёл себя резко, то Нина шумела б ещё громче. Жена, увидев, что муж уходит, довольная улыбнулась:
– Деточка, когда будешь пить одна свой кофе, они тебе пригодятся ещё больше, – хмыкнула Нина, отодвигая предложенные ей конфеты, и последовала за мужем. Уже у машины, заметив, что кое-кто из односельчан продолжает смотреть на них, возмутилась: – Кино в клуб идите смотреть, а здесь – жизнь!
– Философ! – усмехнулась тётя Люба, сидевшая на скамейке возле своей калитки. – Говорила же, зачем шуметь? Думаешь, лучше будет?.. Нет, не будет…
– Любовь Арсеньевна, не надо судить по себе, – резко ответила Нина и села в машину.
Вероника вошла в пустой дом. Тишина стояла такая, что было слышно, как тикали часы. Только сейчас она почувствовала, как ей всё вдруг надоело: на неё, словно тяжелым камнем, навалилась усталость. Ника небрежно кинула коробку конфет на стол и прошла в свою спальню. С трудом, но ей удалось уснуть. В семь часов в дверь постучали. «Кто там в такую рань?» – подумала Ника, заставляя себя встать. На крыльце стоял Семён. Женщина удивлённо спросила:
– Что ты здесь делаешь?!
– Я… Ты… – Семён был явно смущён и не знал, с чего начать.
– Я, ты, он, она! Вместе – дружная семья! – усмехнулась Ника. – Зачем пришёл?
– Мы же договорились, что свожу тебя в район. Ты хотела замок купить…
– А я и забыла! Действительно, надо обязательно съездить с тобой за замком. Может, хоть после этого твоя жена будет считать меня путёвой?
– Вероника, ты не обижайся… Не смогу я из семьи уйти…
